(Это серия постов о том, как с началом войны 24 февраля нам с семьёй пришлось уехать из Киева и куда нас закинула злодейка судьба. Для удобства чтения посты вынесены в отдельную рубрику «З 24 лютого до наших днів».)

Наша жизнь во Фридрихсхайне приобрела настолько узнаваемые черты «нормальной», что нам не хотелось ничего в ней менять так долго, насколько это возможно. У нас была крыша над головой, еда в холодильнике и деньги на карточке. С апреля у меня появилась работа. В таком положении хотелось зависнуть, чтобы не поколебать это равновесие, в котором только-только начала приходить в порядок наша расшатанная психика. Мы затаились и жили, пока нам давали. Не самая взрослая практика, но на другую пока не было сил.

С нашего заселения прошёл ровно месяц. Рассчитывая, что у нас впереди ещё месяц, а то и два, мы получили письмо от Кристианы. Перед тем как пустить нас пожить в свою квартиру, она заручилась согласием своей партнёрши, живущей буквально за углом, и переехала к ней. У партнёрши есть две приёмные дочки. Одна из них — умственно отсталая, и переезд Кристианы стал для неё большим стрессом. Кристиана очень сожалела о том, что они не учли этот момент, и спрашивала нас, какие наши планы. Она не ставила дедлайнов, но было понятно, что решение надо искать как можно скорее.

Но поскольку решения не предвиделось, я поспешил предупредить своего начальника Тео, что наше плодотворное сотрудничество вскоре закончится, не успев толком начаться — с новостью, что нас выселяют, я пришёл к нему, проработав в FMK всего одну неделю.

Вариантов мне виделось два. Первый, наиболее вероятный: после того как Кристиана поставит нам конкретный дедлайн, идти в центр распределения беженцев и распределиться на раскладушки в школьный спортзал куда-нибудь в Саксонию. Второй — невероятный: найти квартиру в Берлине на четырёх человек, что само по себе impossible, сказал я Тео. Он посмотрел на меня и поправил:
— Difficult. Let’s be optimistic.

Через пару дней в Инстаграме Freimeisterkollektiv появился пост. На заглавной картинке мы втроём с Наташей и Мироном позировали для селфи на фоне детской площадки, а в карусели я с относительно умным видом проводил какие-то измерения в лаборатории на работе. «Дорогие берлинцы, — обращался Тео к подписчикам, — нам нужна ваша помощь…» Ну и дальше история про нашу горемычную семью. Я поблагодарил, прекрасно понимая, что пост в Инстаграме делу не поможет.

— Не унывай, что-нибудь придумаем! — Тео с оптимизмом глядел в будущее.
Ему хорошо было туда глядеть, у них с женой квартира в Вильмерсдорфе.

Следующим утром, когда я пришёл на работу, Тео старался сделать вид, что ничего особенного не произошло, но спросил меня с порога:
— Ты знаешь, кто такая Пинк?
— Певица? — уточнил я.
— Да.
— Конечно знаю.
— Вот и отлично. Она хочет помочь вам с жильём и готова оплатить любую квартиру, которую ты найдёшь на Airbnb, на полгода вперёд.
— ШТО БЛЯТЬ?!

(Это серия постов о том, как с началом войны 24 февраля нам с семьёй пришлось уехать из Киева и куда нас закинула злодейка судьба. Для удобства чтения посты вынесены в отдельную рубрику «З 24 лютого до наших днів».)

В предыдущей главе мы начали жить-поживать во Фридрихсхайне, познавать Берлин в радиусе пары километров от дома и наконец подались на ВНЖ, а кое-кто даже принялся за поиски работы.

Когда ещё в Мукачеве мы смирились с тем, что нашей целью, похоже, вырисовывается Берлин, одновременно из двух семей наших друзей пришёл один и тот же контакт — ещё одной Насти из Берлина. Оказалось, что она видела нас с Наташей на рождественских «Всіх своїх» (мы, конечно, в той толпе не видели и не запомнили никого), не раз привозила «Воеводку» в Германию и благодаря копчёной груше испытывает к нам нежные чувства. Растерянный и смущённый, я написал ей, что хотел бы найти работу в Берлине, но, кажется, кроме «Воеводки» ничего не умею.

Прозвучало это, конечно, неубедительно, а зря, потому что если вдуматься, то за шесть лет ведения собственного бизнеса я приобрёл много навыков из совершенно разных сфер — от кулинарии до логистики, от настройки доменов до вёрстки в конструкторах сайтов, от администрирования интернет-магазина до ведения корпоративных переговоров, от фотографии до написания текстов, но это я, к счастью, умел и раньше. Теперь вырисовывалось, что я мастер на все руки, но все мои специальности не могли заменить знание немецкого. Это был тупик. На что Настя отмахнулась и сказала, что с английским в Берлине ещё никто не пропадал. Она написала в рабочий чатик, что к нам приехал знаменитый украинский дистиллер — золотые руки, и оторвите его, пожалуйста, кто-нибудь вместе с этими руками.

Через пару дней мне пришло письмо от её коллеги: «Один из моих друзей — владелец Markthalle Neun (что-то вроде Бессарабки, — прим. авт.). Он передал мне контакт Тео Лигтхарта, основателя компании Freimeisterkollektiv. Про Тео говорят, что никто лучше него в Берлине не разбирается в крафтовом алкоголе. А теперь главное: Тео просит вас написать ему».

(Это серия постов о том, как с началом войны 24 февраля нам с семьёй пришлось уехать из Киева и куда нас закинула злодейка судьба. Для удобства чтения посты вынесены в отдельную рубрику «З 24 лютого до наших днів».)

В предыдущей главе мы наконец доехали до Берлина, неожиданно получили привет с моего последнего места работы и робко заселились в квартиру сердобольной немки Кристианы.

Первую неделю мы посчитали совершенно не предосудительным не делать ничего. Мы не попытались зарегистрироваться, не бросились искать работу, не постарались найти себе постоянное жильё. Мы просто приходили в себя, дважды в день выходили гулять с Мироном по соседним улицам и пытались понять, что это вообще такое — то место, где мы оказались.