Нравоучительная история о том, что даже неисправимый вреднюга под страхом смерти может пересмотреть свою жизнь и начать творить добро.
Лондон, сочельник, середина позапрошлого века. Все люди готовятся к празднику, накрывают столы, запекают индейку, созывают гостей, и лишь один старый Эбенезер Скрудж (Джим Керри), ростовщик, скряга и брюзга, сидит в конторе, считает денежки и периодически измывается над своим работником Бобом Кретчетом (Гари Олдман). Ему, дескать, то холодно, то темно, то хочется домой к деткам и гусю (потому что на индейку денег не хватает).
В надежде поживиться накануне богоугодного праздника в контору к Скруджу заваливают просители и клянчат деньги «на домики для бездомных поросят» — для всякой бедноты и прочего отребья, которое, по мнению Скруджа, должно или сидеть в долговой яме, или болтаться на виселице. Этих попрошаек любой человек послал бы куда подальше, но Скрудж делает это так сварливо, чтобы даже отвлекшиеся от сюжета дети поняли, что дедушка — плохой.
Наконец рабочий день в конторе «Скрудж и Марли» заканчивается. Так уж и быть, Скрудж дает один день выходной дармоеду Кретчету и сам скребет домой к овсяной кашке, полезной и недорогой, по пути презирая всех веселящихся.
Но никчемный праздник не оставляет Скруджа и в его доме-крепости. С того света, гремя цепями, к старику является Марли, его бывший компаньон. Это единственный человек (или уже не человек), который не словом, а делом хочет вразумить Скруджа, чтобы тот, фигурально выражаясь, перестал есть детей.
Марли устраивает Скруджу такой «бэд трип», что тут любой бы выжил из ума, но ростовщик — старой закалки и держится до конца.
К Скруджу один за другим приходят три призрака. Первый отправляет его в прошлое, чтобы напомнить противному старикашке, какой он в детстве был, в сущности, неплохой паренек, пока его не испортили деньги. Затем за Скруджа берется второй призрак и показывает ему настоящее, только с другой стороны. Оказывается, у его писаря Кретчета есть сынок-инвалид, и на его лечение ожидаемо не хватает той жалкой подачки, которую Кретчет отрабатывает в конторе. И если денег не появится, то от сына в промерзшем доме останется один костыль.
На этом месте Скрудж осознаёт, как он был чертовски неправ, но для закрепления пройденного за ним приходит третий призрак, для полной ясности — в виде Смерти. Третий показывает Скруджу его незавидное и непродолжительное будущее, не говоря при этом ни слова, но даже отвлекшиеся от сюжета дети улавливают, что можно-таки прославиться хорошими делами.
Решение остается за Скруджем: или плюнуть на этот измученный добродетелью мир и отойти уже на покой, или все-таки натворить перед смертью несколько добрых дел, чтобы хоть один человек (кроме Марли) помянул его добрым словом.
