Ночная жизнь Каосана подкидывает интересные сюжеты тому, кто наблюдает. (В данном случае Каосан это собирательный образ Каосана и Рамбутри — параллельных, близких друг другу туристических улиц.)
Ближе к ночи перпендикулярную Каосану и оживлённую улицу Чакрапонг гаишники сводят до однополосной: ну там пьяные туристы шатаются взад-вперёд, ещё собьёшь кого-нибудь — на хуй надо. Дорога сужается оранжевыми в белую полоску конусами, а вдоль самого опасного участка стоят менты, следят за порядком и попутно шмонают подозрительные тачки.
Одному из ментов не понравилась серебристая «тойота» с задёрнутым брезентом пикапом. Машину остановили на резервной полосе, к бдительному менту подошёл напарник, и начался шмон. Первым делом свернули брезент, но в пикапе не оказалось ничего интересного. Включили фонарики и полезли в салон. Чувак вышел из машины и нервно закурил, его тёлка вышла тоже и стала со стороны наблюдать, как их сейчас будут палить.
На передних сиденьях, под ними и в бардачке тоже всё было скучно. Но сержант Петренко нутром чуял, что здесь есть чем поживиться. Перешли к задним сиденьям. Мне представился примерно такой диалог:
— Санг Сомович, что везёте из запрещённого?
— Командир, ну какое запрещённое, ты чо. Всё в поряде. Вот, жену на дачу везу. В багажнике — рассада там, помидорчики, укропчик, сам же видишь.
— Вы мне зубы не заговаривайте, а лучше сразу предъявите.
— Да нет у меня ничего, век воли не видать, начальник!
— А здесь что? — и мент достал с заднего сиденья кофр для фотоаппарата.
Баба всплеснула руками, напомнив собаку из покерного анекдота, которая виляла хвостом, когда к ней приходила хорошая карта. Кофр очень понравился сержанту Петренко, а через несколько секунд он, по всей видимости, понял, что не ошибся, остановив именно эту машину.
— А вы знаете, Санг Сомович, что транспортировка, а равно и перевозка, то есть распространение крупной партии сильнодействующих препаратов влечёт за собой наказание вплоть до смертной казни?
— Товарищ сержант, может, мы как-нибудь договоримся?
— Ну а как мы с вами договоримся…
В это же время напарник, помогавший обыскивать машину, пиздел о чём-то с осведомителем, который от всей души, как родному, подарил ему бутылочку энергетика и подъебнул, что его фонарик круче.
— Да на хуй ты иди, что твой фонарик круче! — загорелся мент.— Во, смотри, видишь, как хуячит! — и направил фонарик на верхний этаж соседнего здания.
— Ну а смотри, как мой! — ответил осведомитель и тоже направил туда свой фонарик.
Мент добродушно рассмеялся.
— Фуфло у тебя, а не фонарик, дурилка ты картонная! Нам всякую хуйню, как у тебя, не раздают! У нас Специальные Ментовские Фонарики, которые до Луны добьют! Иди давай, не мешай работать.
Я не знаю, что именно было у чувака в кофре, но когда я перевёл взгляд на него, он уже сел в машину и дал по газам. Шмонавший мент удовлетворённо потирал нагретую лапу, пересчитывая купюры. Из ниоткуда появился офицер, деловито подошёл к подчинённому, который как раз отсчитывал его долю, получил своё бабло и так же в никуда пропал.
Жизнь пошла дальше своим чередом. У банкомата, свернувшись калачиком, продолжал спать бездомный, пьяные туристы ходили туда-сюда, хрупконогие таечки присматривали себе жертву на час, а metropolitan police продолжали охранять мирный сон тайских граждан.