Мы приехали в Таллин третьего января, когда цены на жильё немного спали. Вообще говоря, выбирать гостиницу на Новый год в октябре, как это делали мы, уже поздно. Всё недорогое давно забронировано, остался лишь пафос по конским ценам. Мы не готовы были платить по триста евро за новогоднюю ночь в Таллине и предпочли встретить праздник в местечке попроще — в Клайпеде.
Однако Таллин решил не сдаваться и после того, как большинство романтически настроенных русских уедет обратно в Петербург (а в Таллин, такое впечатление, приезжают встречать Новый год только русские). Комнату в хостеле за сто евро не хотите? «Нет», — сказали мы, но на всякий случай забронировали. Перед отъездом из Киева это был лучший вариант.
Уже во время путешествия Booking.com подкинул вариант в два раза лучше: сто евро не за одну, а за две ночи. Постояльцы в отзывах заходились в восторге, от хостела до центра было рукой подать, и на этом мы остановились.
Вечером мы приехали на таллинский автовокзал — продуманный, удобный, яркий, тёплый, всем прекрасный. Но жить нам всё же предстояло в другом месте, и мы пошли его искать — по карте хостел был где-то совсем рядом.
Район вокруг был пуст, угрюм, грязноват и неприветлив. Мы шли мимо ветхих, покрытых пылью одноэтажных домов, тарахтение чемодана на колёсиках заглушали проносящиеся мимо машины, а поворота нашего всё не было. Ну то есть не может же эта дорожка между девятиэтажками быть улицей Лиивамяе, как её величают Google maps? Оказывается, может.
Звонко покатав чемодан по щербатым дорогам безлюдного квартала, мимо детского сада и стройки, мимо чёрт знает чего ещё и в целом ничем не лучше задней части Лукьяновки, мы наконец оказались у двухэтажного дома, в котором можно было бы снимать «Этюд в багровых тонах». Дверь была заперта. Звонка не было. Из-за двери хостеловский роутер дразнился запароленной сетью. Сверху раздавалось хоровое пение христианской направленности.
До этого мы с Наташей в Вильнюсе, Клайпеде и Риге жили в местах подешевле, которые не приходилось искать и уж тем более брать хитростью: гостиницы, гестхаусы и отели стояли себе на своих местах, были открыты, а у входа сидели приветливые барышни, говорившие то по-русски, то по-английски.
Ну ладно, чего уж там, позвонили мы в хостел по телефону.
Через несколько секунд нам открыла энергичная, деловая тётка, бойко говорившая на таком русском, будто только сегодня её привезли из какого-нибудь не самого интеллигентного пригорода Петербурга. Нежного прибалтийского акцента не было и в помине.
Нас отвели в комнату и показали, где что. После Литвы и даже Латвии я начал понемногу грустнеть, хотя мне ли, русскому, впервой оказываться в таких условиях? Ну подумаешь, в общей ванной холодно, а в туалете не очень чисто и нет бумаги: в конце концов, зимой в Прибалтике вообще не тепло, а туалет на то и общий, чтобы пахнуть. В конце концов, номер у нас был самый тёплый, интернет — быстрый, а бельё — безупречно чистое. И всё-таки всё вместе — дорога, район, дом, запертая дверь и общажные условия — сильно повредили моему настрою, что Таллин — город-мимими. Нужно было срочно оказаться в старом городе, увидеть пряничные домики, выпить глинтвейна и съесть немудрёной скандинавской еды, чтобы прийти в благостное состояние. И мы побежали.
