Сначала ты долгие годы привыкаешь к этому слову — что где-то там далеко, где война, обязательно есть эти беженцы. Потом привыкаешь к тому, как они выглядят на фотографиях и что это беспроигрышная тема для фотоконкурсов. Уставшие, чумазые люди с потухшим взглядом, нелепыми чемоданами и обязательно с детьми. Женщины и мужчины кричат в камеру, как им плохо, и просят о помощи. А потом ты сам становишься беженцем с годовалым сыном.
Ты пока такой беженец «на удобном» — у вас с женой есть деньги на карточках, запас наличных и непромокаемый пакетик с валютой. Но в первую очередь у вас есть машина. Можно не штурмовать поезда, не голосовать на трассе при выезде из города, не брести по обочине с ребёнком на руках, катя за собой чемодан. Можно сесть когда захочешь за руль и в своё удовольствие поехать куда угодно. Так мы и решили сделать вчера утром, перенеся отъезд с вечера накануне, потому что уже не успевали выскочить за пределы области до начала комендантского часа. Боже, какое это было правильное решение — ехать с утра, а не в ночь!
За четыреста километров от Киева мы оказались через девятнадцать часов. Выехали в девять и планировали оказаться в Хмельницком ну максимум после обеда, а оказались в четыре утра. Годовалый Мирон провёл на заднем сиденье вечность. Он — мой маленький герой (на самом деле очень большой!). «Тиида» — наша самая большая героиня. Пожалуй, самое страшное, что я себе представлял, засыпая за рулём, что вот уже темнеет, мы находимся посреди большого украинского Ничего, и что-то случается с машиной. Мимо проезжают тысячи таких, как мы, и ни им, ни случайной полиции нет до нас никакого дела, Потому Что Война.
Но все выдержали, все справились, и ничего плохого в пути не произошло. Если не считать пары роковых ошибок навигатора, жертвой которых только на наших глазах стали несколько десятков человек, включая нас, то доехали почти без приключений и уж точно без потерь. Пройдёт время, и я со смехом, обнимая Наташу, буду спрашивать: «А помнишь „караван айтишников“, застрявший в чистом поле, и этого паренька в сапогах, который вышел смотреть, как мимо его хозяйства проезжает и возвращается годовой бюджет Козятинского района?»
Во всех многочасовых пробках сил нам придавали телеграм-каналы Ромы Шрайка и Мустафы Найема, где мы с превеликой радостью читали, какие потери несёт враг, смотрели видосики с пойманными в плен, считали, скольких русских наши Збройні Сили примусово відключили від SWIFT (насчитали около трёх с половиной тысяч). Ничто так не поднимает настроение и боевой дух, как последовательное и планомерное уничтожение вражеской армии онлайн в документах и картинках. Наши котики — наши самые-пресамые большие герои!
Мы уезжали с самым минимумом всего: «Ну что я, не смогу на базаре в Хмельницком себе трусов, что ли, купить?» Карты есть, деньги есть, весь наш нехитрый быт можно восстановить с довольно большой точностью. В конце концов, это же временно. Наташа вскинула бровь. Я развернул ответ: через пару недель всех русских убьют, и можно будет возвращаться домой — посмотри, они же тают, как лёд на сковородке, а их танчики и самолётики сшибают, как алабай детские игрушки.
Что ж, в конце концов, я сам два года ныл, что мы давно не заезжали машиной куда-нибудь в Карпаты, При- или Закарпатье — то времени не было, то денег, то возможности. А тут на тебе: всё совпало. Так что надо наслаждаться долгожданной поездкой, которая, как и всё хорошее, закончится быстрее, чем ты успеешь ей в полной мере насладиться.
Русские будут наголову разбиты, наша армия освободит каждый клаптик Украины, Путин сдохнет, отравившись в своём бункере, Россия распадётся на плесень и на липовый мёд и станет изгоем на веки вечные.
Или повесить его, как Чаушеску? Ещё не придумал финал.