Вместе со мной утром в вагон зашла мама с сыном. Сын — мальчик лет четырнадцати. Одет в тёмно-синий костюм и белую рубашку. Взгляд — детский, но немного испуганный. И любопытный. Как будто всё, что он видит, ему в диковинку, поэтому страшно интересно, но и боязно: а не опасно ли всё это вокруг. Мальчишка симпатичный, его бы красиво одеть и вообще, что называется, привести в порядок — отбоя бы от девчонок не было. Но пока он полностью под присмотром мамы.
Мама — ничем не выделяющаяся женщина, кроме того, что она придерживала стоящий между ног здоровенный футляр, внутри которого угадывались очертания контрабаса.
И, наверное, на этом уже можно и закончить. Потому что картина складывается совершенно однозначная.
Личной жизни у мальчишки нет. Всем полностью заправляет мама. Она контролирует его свободное время и любые перемещения в пространстве. Она уже решила за своего ребёнка его судьбу так, как ей это представляется, и отдала его на растерзание в музыкальную школу. И нет чтобы отдать его учиться игре на фортепиано (хотя бы!), так мама усадила его за этот беспросветный гроб. (Хм, интересное выражение…)
И не задело бы меня это так, если бы мальчик был сущий задрот. Но нет! Мальчишка живой, по глазам видно, что умный, толковый и симпатичный. И всё своё беззаботное отрочество, когда столько энергии, задора, столько идей в голове, столько друзей и подруг, с которыми так приятно устраивать мелкие шалости… И всё это он отдаёт взамен служению контрабасному богу и своей контрабасоподобной маме.
Несколько лет назад я бы воспринял эту увиденную в метро картину совсем по-другому. Я порадовался бы за мальчика, который, в отличие от своих сверстников, не гоняет по дворам собак, не курит за школой свою первую сигарету, не залезает в трусы к своей симпатичной четырнадцатилетней однокласснице, у которой уже выросла красивая маленькая грудь, а на лобке пушок сменился чёрными волосами, не занимается всякими глупостями, а вот как живёт: искусство, музыка, классика, контрабас, монументальность!
С кем бы вы хотели поебаться? С этой? И с вон той тоже? А это кто? А, из того фильма… Ха, с ней и я не прочь! И ещё вон ту пару муракамских близняшек? О да! И с этой мулаткой? А вам не кажется, что у неё большая грудь? Ах, вам как раз такая нравится? Ну и очень хорошо. А эту длинноногую и светловолосую, похожую на шведку Эмму Сьоберг? Её бы вы тоже трахнули?..
А вы хотели бы поебаться с контрабасом? Нет, я серьёзно. Забыв обо всём на свете, после учёбы или работы приходя домой, садиться за мощный торс, обхватывать левой рукой жилистую жирафью шею и, сжимая в правой смычок, пилить ему жилы, как напильником? Какой отдых, какой секс, какой интернет, какие прогулки, какая водка! О чём вы говорите! Теперь у вас есть только контрабас. Или это вы есть у него.
Теперь представьте, что вам четырнадцать лет и вы ещё ни разу не испытывали проблем с эрекцией. И вместо того, чтобы и дальше не испытывать с ней проблем, вы всю её сублимируете в инструмент, похожий формами на негритянскую джазовую певицу.
Интересно, воля и мысли мальчика полностью под контролем мамы с контрабасом, или он всё же, засыпая, в предвкушении эротических снов с участием одноклассницы, которая носит майку, не надевая под неё лифчик, и когда в классе прохладно, то сквозь майку проглядывают затвердевшие соски, той девчонки, которая курит за школой и полгода назад дала понять, что уже не девственница, той маленькой шлюшки, которой одиннадцатиклассники не дают прохода и с которыми она трахается вечерами на пустой веранде детского сада… Мечтает ли этот мальчишка взять да и ебануть этот остопиздевший контрабас с девятого этажа, чтобы он разлетелся в щепки, при этом зацепив педагога-контрабасиста? А потом снять этот чёртов костюм и трахнуть свою одноклассницу?..