Белорусский вокзал, кафе «Кукушка», которое мы с лучшим кинокритиком России Лидией Сергеевной Масловой переименовали в кафе «Кукушкин». Кроме нашего заняты три столика. Все курят. Радиоточка «Бест ФМ» играет инструментал «Попкорн».
Перед нами сидит мужчина и пьёт коньяк из винного бокала. Чёрная кожаная кепка разудало лежит на его столе. Ему за пятьдесят, он сильно пьян, он сидит один, ему нужна компания и он всякий раз оборачивается к нам, когда слышит слово «хуй». У окна вдалеке от нас разоряются два мудозвона лет шестидесяти, пьяные настолько, что за ними приглядывает хозяин заведения.
Я рассказываю Лидии о том, как прошёл день, как я познакомился с замечательными людьми из нашего издательского домика. Мы пьём водку, которую я наливаю из-под полы, и смотрим в зал.
Два мудозвона спорят с хозяином заведения из-за бутылки водки. Один из них взял ещё одну, но ни в какую не хочет расплачиваться. Хозяин забирает у них бутылку, они тут же достают пятисотенную, и бутылка снова оказывается на столе. Лидия меланхолично пускает дым в зал, я оглядываю пьяных посетителей привокзального кафе.
Хозяин заведения похож на Петю Листермана, он очень обаятелен и приглядывает за всеми, кто ужрался.
Один из двух мудозвонов вдруг встаёт, запинается об искусственную пальму и нетвёрдым шагом пытается выйти наружу, где его поджидают стервятники-менты. Его друг нескоро спохватывается, пытается броситься за ним, но у него получается это крайне медленно: он выходит, Листерман бросается за ними, потому что иначе они проебутся. Возвращает обоих.
Один из мудозвонов, садясь, тянет за собой портьеру и опрокидывается навзничь. Его приятель быстро, как может, пытается до него доползти, Листерман опережает его, и они оба поднимают и усаживают упавшего обратно за стол. Мы с Лидией философски за этим наблюдаем сквозь её дым.
Мужчина, сидящий перед нами, пьяно покачиваясь на стуле, видит эту картину и начинает смеяться. Громко смеяться, раскачиваясь всё сильнее. Он пищит от восторга, и в его руке трясётся бокал с дешёвым коньяком. Стул под ним ходит ходуном. Лидия меланхолично выдыхает дым и произносит в никуда:
— Я бы на вашем месте, мужчина, так не смеялась.