Что не касается наливаек, то в Киеве за последние два года изменилось незначительно. Стоимость проезда в метро вернулась обратно к двум гривнам, с окошек метрополитеновских касс исчезли объявления «Готовьте мелочь». Киевляне уже не охуевают, что жетон стоит восемь русских рублей (привыкли), а русские в моём лице — всё ещё злорадно хихикают, что москвичам приходится покупать поездки втрое дороже.
«Домашняя кухня» стала закрываться на полтора часа раньше, упразднила бар, отменила институт скидочных карточек и умудрилась за два года не испортить фламандский яблочный пирог и пахлаву. Красивая высокая девочка, которая раньше стояла на раздаче, за время моего отсутствия похорошела ещё больше и теперь уже администратор.
С удивлением отметил, что в Киеве накрылась пиздой (в переносном смысле) молочножелезистая промышленность, которой так раньше славилась Украина. В городе нет никакого дефицита жертв голодомора — девушек на таких стройных ногах, что за них можно полжизни отдать, но куда-то подевались легендарные украинские буфера. А на тех, у кого они есть, лучше не смотреть. Девушки так же, как и раньше, опускают глаза или отводят взгляд в сторону, когда им навстречу идёт мужчина. В Москве же девчонки рассматривают парней с таким же интересом, как и те их.
Киевские пацаны — ну это чисто Славик и Димон. Такие же ржущие долботрясы и так же смешно разговаривают. Этим, видимо, и цепляют робких киевских барышень.
Изучаю город дальше.