Месяц назад, после того как наш подъезд без дверей выбрали для ночёвки два бомжа, жильцы наконец-то засуетились и поставили домофон. Тут какой-нибудь оптимист с радостью бы воскликнул: «Ну вот теперь заживём!». Но я, как вы знаете по моему Фейсбуку, никакой не оптимист. И единственное, от чего нас спас домофон, — так это от совсем уж неприкрытого ссанья.
Бомжей выселили, домофон поставили, и жильцы нашей сталинской пятиэтажки остались в подъезде одни. Бычок на первом этаже уже не получится свалить на какого-то проходившего мимо хулигана. И фольгу с плёнкой от сигаретной пачки на пролёт выше выбросил не спамер — почтовые ящики висят снаружи. И пустую пивную бутылку под батареей оставил не Путин. И вторую там же через день — не Вилкул.
Получилось, что жильцы нашего подъезда, скинувшись по семьсот гривен на домофон, приобрели не защиту для своего дома, не уверенность, что не будет у нас больше бомжей и ссанья. Они выкупили себе право срать в своём подъезде самим.
Советское жильё, выданное на халяву всем кому ни попадя, это, конечно, страх, ужас и пиздец. Никогда эти люди, весь свой век прожившие в загаженных подъездах, не поймут, что в подъездах гадить нельзя — они других-то и не видели. И я не педагог в лесной школе для взрослых, чтобы объяснять им, что подъезд — это часть их дома. В конце концов, чёрт его знает, может, они и в квартире у себя гадят и пустые бутылки ставят под батареей.
Опыт житья в новых домах с консьержами нас, конечно, развратил. До этого в каких только девятиэтажках не располагались мои холостяцкие квартиры, так что я, в общем-то, видел почти всё, но вернуться в этот срач было довольно неприятно. С другой стороны, это тоже результат, и не надо забывать, что страна твоя, мнущаяся с ноги на ногу у границы с Европой, не вся состоит из хипстеров и садов-самосадов на Подоле, а в большинстве своём ещё ссыт куда видит и не любит подтираться.