— Абдусаттор, — сказал я, по-кавказски крутанув указательным пальцем, и поднял его над головой.
Наташа кивнула.
Мы стояли под 30-этажным корпусом «Новопечерских Липок» и пытались вызвать такси домой. Мимо нас разъезжались ночевать по своим паркингам чёрные автомобили стоимостью с неплохую квартиру в спальном районе. Неприятный сырой ветер раздражённо обдувал нас со всех сторон, обжигая пальцы. Я следил, как маленькая белая машинка разворачивалась на экране телефона в разные стороны, пока не взяла наш след и не поскользила по соседней улице.
— Это имя, — добавил я.
Наташа взглядом показала, что поняла сразу.
Мирон спокойно сидел в коляске, безразличный к плотности богатства на квадратный метр.
«Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб, — подумал я. — Не перепутать бы. Абдусаттор».
Наконец белая машинка из нарисованной превратилась в реальную и встала, включив аварийку, на парковке спортзала. Издалека мне показалось, что нас повезёт белый джип «шкода» — неплохая награда за долгое ожидание и томительную осторожность всех водителей на территории ЖК, где впереди на дороге или переходе может оказаться сын кого угодно или даже сам кто угодно.
Но вблизи Skoda Rapid оказалась пожилым белым седаном с харьковскими номерами. Абдусаттор в ожидании нас смотрел на закреплённом на торпеде телефоне проповедь муллы и переключил её на Waze, как только мы расселись. Молча двинулись в путь.
Если часто бывать в Новопечерских Липках и/или уметь читать по-русски, то при выезде с территории можно обратить внимание на объявление, что шлагбаум закрывается после каждой машины. Наша «шкода» уверенно пристроилась за блестящим «порше» и выехала вместе с ним как одно целое.
Абдусаттор, что означает «раб Прощающего грехи», может, и не очень уверенно чувствовал себя в Киеве, но благодаря толкованию имени на дороге ему многое прощалось. До Демеевки доехали быстро.
У заезда в наш закрытый шлагбаумом двор царила привычная кутерьма. Три такси перемигивались особенно яркими в темноте аварийками, кто-то пытался сдать назад, кто-то стоял, загородив полпроезда, в ожидании пассажира, кому-то надо было в магазин через дорогу, у которого нет своей парковки и встать больше негде. Уворачиваясь от неуклюжих таксистов, я разложил коляску, засунул в неё Мирона и, захлопывая за Наташей дверь, успел крикнуть водителю благодарное:
— Спасибо, Абдусараб!
«Какой же молодец, — похвалил я себя за мультикультурность. — Не каждый европеец запомнит длинное арабское имя, тем более, если это ещё и имя таксиста. Мужик наверняка растрогался, мол, не все белые — чванливые зазнайки, есть среди них и приятные люди. Так вот ездишь-ездишь целый день, как шайтан, слова доброго тебе никто не скажет, а тут ещё и по имени назвали».
«Блин», — уже понял я дома, ставя пять звёзд Абдусаттору.
Но с Абдуррахманом не перепутал, да.