Category: Дело Майдана

В обеденный перерыв в кафе, где я сидел и грустно ковырялся в тарелке с гречневой кашей — в комплексном обеде выбирать не приходится — походкой руководителя вошёл грузный седой человек с лицом шарпея. Он шумно опустился за соседний стол.

— Нет, меню мне не надо. Сока принеси апельсинового и салатик. Какой у вас есть салатик?

Таким людям в ответ хочется съязвить. Или с холодной вежливостью предложить сформулировать заказ точнее — в меню любого кафе этих «салатиков» не меньше пяти на выбор. Но девушка-официантка не могла ни того, ни другого.

Вскоре салатик и сок оказались на столе.

— А что же ты хлеба не принесла? Нет хлеба в стране? Или не довезли вам? Вы же далеко от Майдана! — и ему самому стало смешно. А мне послышался у него как будто русский акцент. А может, просто показалось

— Приятного аппетита! — крикнул кто-то из дальнего угла кафе человеку, севшему за соседний с моим столик. И даже подошёл потом — наверное, к своему начальнику. Почтительно улыбаясь.

Ну точно к начальнику — потому что заговорили о погоде.

— Да хорошая, хорошая погодка! — авторитетно заявил начальник. — Сейчас на лыжах бы покататься — самое оно! А?

— А нам бы — на Майдан, — ответил тот человек. Он сказал это вежливо и немного робко. Наверное, он не привык перечить начальству. И не будь Майдана, конечно бы согласился, что в такую погодку — только на лыжах.

— На Майдан? — удивлённо переспросил начальник. Похоже, он не ожидал. — Ну уж не с вами. Мы по разные стороны баррикад.

— Посмотрим, — неопределённо ответил тот человек. То ли посмотрим, как ты запоёшь, когда мы победим, то ли посмотрим, будет ли тебя вообще видно за баррикадами.

— Посмотрим, кто кого? — захохотал начальник.

А я сидел и думал, глядя на тарелку с гречневой кашей из комплексного обеда: я же всё равно не люблю гречку. Сейчас бы взять и эту тарелку надеть ему на голову. Нет же ничего лучше горячей гречневой каши за шиворотом — в такую-то погодку, а?

Увидимся на баррикадах, старый хрыч. Если у тебя хватит смелости высунуть из-за шлемов «Беркута» свою гречневую голову.

Второе воскресенье подряд достаётся памятнику Ленину в начале бульвара Шевченко. Первого числа его, как репку, тросом тянули-тянули, но не стянули — милиция не дала. На этот раз дотянули. Обошлись своими силами: без применения спецтехники голыми руками свалили многотонный монумент.

Шестьдесят семь лет, с декабря 1946-го, памятник Ленину простоял на Бессарабской площади — для человека так солидный возраст.

Последнее время как минимум три дня в году под ним бывало неспокойно: 1 января, в день рождения Степана Бандеры, от парка Шевченко по бульвару спускалась «смолоскипна хода». Возле памятника держали оборону его ровесники-коммунисты и несколько милиционеров. 14 октября, в День УПА, за Ленина волновались второй раз за год. После 7 ноября к нему все теряли интерес до следующей годовщины Бандеры.

30 июня 2009-го, не просто так, а в 104-ю годовщину со дня рождения командующего УПА Романа Шухевича, Ленину впервые досталось всерьёз: активист Конгресса украинских националистов Николай Кохановский кувалдой отбил «Ильичу» нос и руку. Но уже к осени Ленин стоял на своём постаменте как новенький, и с тех пор коммунисты устроили под ним дежурство. Но — не доглядели. Да и что бы они могли сделать-то — силы явно были не равны.

За установку этого памятника 67 лет назад советский Киев был благодарен скульптору Сергею Дмитриевичу Меркурову. Меркуров этот, если и прославился, то только тем, что лепил для всего Советского Союза памятники Сталину и Ленину. Чем больше — тем лучше. Я не утрирую: 50-метровый Ленин в Ереване (скульптор родился в Российской Империи на территории современной Армении) и два идола-гиганта по обоим берегам канала имени Москвы — его рук дело. То есть нам с размерами ещё повезло.

За сорок пять лет до этого, в 1901 году, двадцатилетнего Меркурова исключили из Киевского политеха «за участие в политических волнениях». Сто двенадцать лет спустя в тех же политических волнениях пал его памятник Ленину в Киеве.

Узнай он об этом, Сергей Дмитриевич сначала обиделся бы, конечно, но потом был бы доволен.

Это уже какая-то Россия.

Когда «Беркут» избил беззащитных подростков на Майдане 30 ноября, это было очень по-российски: не жалеть свой народ и жестоко разгонять людей дубинками. Так происходило в Москве по 31-м числам, когда люди выходили на улицы отстаивать своё право на мирные собрания.

Когда «Беркут» до полусмерти избил журналистов и любопытных на Банковой, это тоже было очень по-российски: запустить провокаторов, как 6 мая прошлого года на Болотную площадь, а потом, по видеосъёмкам, поодиночке переловить оказавшихся тогда рядом.

Сейчас по делу о беспорядках на Банковой арестованы на два месяца больше десятка человек. Ни митинги протеста под стенами суда, ни новый Уголовно-процессуальный кодекс, по которому в СИЗО ждут суда только особо опасные преступники, убийцы и насильники — ничего не помогает. Зато под следствием нет ни одного из палачей из «Беркута». И это тоже очень по-российски.

Когда Янукович, вместо того чтобы схватиться за голову и думать, как бы ему остаться целым после всего того, что произошло за последние две недели, машет на страну рукой и демонстративно улетает в Китай, это тоже очень по-российски: оставить страну в беде и сбежать, лишь бы не участвовать в решении проблем — ведь решить-то все равно не сможешь. Так было в августе 2009 года, когда очертания Москвы пропали в удушающем смоге, а мэр города ушел в отпуск и, по неофициальной информации, укатил в Альпы — там воздух чище.

И вот опять Россия: в пятницу вечером так называемый президент страны, вместо того чтобы на всех парах мчаться в Киев, зарулил в Сочи к Владимиру Путину. Ничего хорошего, конечно, встреча с Путиным Украине не сулит. Встреча с Путиным вообще ничего хорошего не сулит. Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков поспешил заверить, что ни о каком Таможенном союзе речь не шла. А Песков — это такая лживая лиса, такой бессовестный враль, что раз он сказал «нет», то значит «да».

Не буду, конечно, пока ничего утверждать — мало ли, что там опять соврал Песков, — но представляю, как воспримут на Майдане этот плевок в лицо.

Власть с каким-то удивительным упорством делает всё, чтобы мы ненавидели и презирали её ещё больше. Власть как будто не может сказать нам начистоту: «Ну скиньте нас уже! Вы же видите, как мы стараемся!» Власть то ли действует намёками, то ли проверяет нас на прочность: насколько Майдан миролюбив.

Они играют с огнём.

21 ноября 2004 года, как и ровно девять лет спустя, власть лишила нас мечты. Тогда Центризбирком объявил, что выборы выиграл Янукович. В 2013-м году премьер Азаров отказался подписывать Соглашение об ассоциации с ЕС.

Девять лет назад оппозиция была уверена, что власть соврет, и начала готовить акции протеста заранее. В этом году мы не верили, что власть нас предаст, и днем 21 ноября Майдан был еще пуст. Но за девять лет мы выросли и стали быстрее благодаря интернету. К вечеру на Майдане стояли уже тысячи.

Конечно, мы хотели, чтобы Азаров, увидев такое, охнул, извинился и забрал свои слова назад. В идеале, конечно, чтобы и ушел в отставку, потому что нельзя вот так предать Украину, а потом просто извиниться. Но мы понимали, что так легко не выйдет. И готовы были стоять день, неделю, месяц. Да сколько надо! И все-таки казалось, что они скоро одумаются.

Первый Майдан длился больше месяца. Это был удивительный союз всех. Не просто люди поодиночке в одном месте. Это были МЫ, объединенные одной целью, как и сейчас. Мы не унывали и добились своего. Без войны и крови мы заставили власть отказаться от своего вранья с подсчетом голосов. На это ушло больше месяца, но оно того стоило.

Сегодня власть опять против нас. Та же самая, кстати. Она хочет, чтобы у нас ничего не получилось. Хочет взять нас измором, без «Беркута» и без крови дождаться, когда нам самим надоест. Она ждет, когда нам надоест бороться за наше будущее! Они там совсем, что ли, дураки?

Кто сильнее: десятки тысяч людей, сплоченных одной целью, или шайка преступников, которая забаррикадировалась «Беркутом» от своего народа, трясется от страха, плохо спит и мечется, как бы не отдать нам нашу власть?

Они ждут, чтобы мы разочаровались. И в ком? В них мы уже давно разочаровались. В нас? Они правда думают, что мы разочаруемся в нас самих?!

Они затаились за «Беркутом» и надеются, что у нас это «само пройдет».

Ну что же, не хотите по-хорошему — будет долго. Сил у нас хватит. Не бойтесь, Майдан сыт, одет и спит в тепле.

То есть бойтесь, конечно. Бойтесь Майдана.

Я читал в интернете, что в Киев летит вооруженный до зубов русский спецназ. Или уже прилетел — это я тоже читал в интернете. У них даже не зубы, а клыки. И у каждого по две головы. Не разуверяйте меня, я все это сам читал.

А еще я знаю, что будет дальше. Правда, версий столько, что я сначала не мог выбрать, какая мне больше нравится, а потом половину позабыл. Это я все тоже прочитал в интернете. В нем за последние дни появилось столько всего, что не перечитать. А если проглотить все, что там пишут, то можно сойти с ума. И увидеть наконец на улице того самого двухголового русского спецназовца.

Нам не хватает информации. У нас голод. Мы в общем-то не понимаем, что происходит. И тут появляются проходимцы, которые увидели: их готовы слушать. Мы черта лысого готовы слушать, лишь бы он нам что-то рассказал. Кого ни спроси — всем нужна правда, но на деле мы готовы поверить в любую ахинею, которую нам расскажет сосед. Лишь бы страшнее было.

И вот ползут слухи. Кто-то раскрыл теорию заговора: во всем виноват Путин. Кто-то не согласен: это нами крутит начальник Администрации президента Лёвочкин. Кто-то точно знает, что бульдозер на Банковую пригнал сам Порошенко. И добавит, загадочно подмигнув: «Делайте выводы». Или, что хуже, еще и сам сделает их за нас. Тут уж и впрямь недалеко до русского спецназа о двух головах.

Не верьте им, пожалуйста. Вы же не знаете, правда ли это. Шарлатаны готовы придумать что угодно, лишь бы их слушали. Это их звездный час.

Кто-то просто с упоением врет, потому что ему нравится. Кто-то врет, чтобы нас напугать. Сделать нас неуверенными в том, что мы правы. А значит — разъединить.

Не слушайте их. Не тратьте на них время. Вокруг не сделано еще столько хороших дел.

Людям на Майдане нужна еда. Купите колбасы и хлеба. Или приходите в полевую кухню делать бутерброды. Принесите термос с кипятком — горячий чай греет лучше, чем коньяк.

Тем, кто ночует в мэрии, монастырях и в Октябрьском дворце, нужны одеяла. У вас есть старое, на случай революции? Так вот она.
Тем, кто простыл, нужны лекарства. Спросите в оргкомитете, какие.

Рисуйте плакаты. Собирайте мусор. Устройтесь волонтером. Привезите туалетную бумагу и одноразовую посуду, чай в пакетиках и сахар. Пустите к себе переночевать того, кто вам понравился.

Не верьте слухам, займитесь делом. Нам это гораздо нужнее.

В январе 2010-го нам уже один раз было все равно. Тогда на выборы президента пришло 24,5 миллиона человек — 67 процентов тех, кто имел право голосовать. Двенадцать миллионов остались дома. «Да что я могу, — наверняка ответили бы они, если бы мы тогда спросили их, почему они не пошли. — Подумаешь, это же всего один голос!»

Двенадцать миллионов человек не поверили в себя. И выбрали то будущее, которое на самом деле выбрали за них другие люди.

Тех, кто пришел, не хватило, чтобы выбрать президента с первого раза. И во втором туре за Януковича проголосовали те самые двенадцать миллионов. То есть не те самые, конечно. Те самые опять никуда не пошли.

А на следующее утро они проснулись. И кто-то из них, может быть, даже подумал: «Боже, что я сделал? Теперь вот этот – наш президент». А большинство, наверное, опять ничего не подумали. Кто-то стоял в пробке, опаздывал на работу и поэтому не мог думать ни о чем другом. А кто-то собирался с силами выйти за пивом в понедельник утром.

Я спрашивал многих своих знакомых – приличных людей, молодых и неглупых. Им не было все равно, что носить, они точно знали, какую музыку слушать и какие умные журналы читать. Если они выпивали, то придирчиво разбирались в недешевом алкоголе. Точно знали, в какую европейскую страну ехать в отпуск. Они уверенно не любили власть. Но оказалось, что они даже не ходили на выборы. А теперь они недовольны.

Один раз мы уже потеряли страну. И мы вышли сейчас на Майдан, чтобы не потерять ее еще раз. Вы уже здесь, и это очень здорово. Но дома, рядом с вами — те самые двенадцать миллионов. Расскажите им про наш Майдан. Покажите им эту газету — положите в почтовый ящик, оставьте у консьержа, просуньте под дверь. Пусть они знают, что на Майдане — не какие-то маргиналы, а их соседи. Что на Майдане — приличные люди. Которым не все равно.

Мы сможем победить, только если нам всем будет не все равно.