(Это серия постов о том, как с началом войны 24 февраля нам с семьёй пришлось уехать из Киева и куда нас закинула злодейка судьба. Для удобства чтения посты вынесены в отдельную рубрику «З 24 лютого до наших днів».)

В прошлой серии мы узнали, что из приграничного венгерского села Лоня наш путь на Берлин стал пролегать через Жешув, и тронулись в ту сторону.

Кто же из близких друзей или родственников ждал нас в Жешуве? Кто готов был там пустить нас на ночлег, накормить и раздать вайфай? Никто из них. Это в игру вступили наши кураторы из Осло. Наташина подруга Леся, много лет назад перебравшаяся из Киева в Норвегию, узнав о наших передвижениях, нашла на форуме волонтёров чувака, который согласился предоставить ночлег на одну ночь семье, едущей транзитом через Жешув. Он не знал, кто мы такие, и не был знаком ни с кем из наших друзей. Он просто ответил на запрос Леси, что может принять трёх взрослых и одного младенца.

Какими-то совершенно окольными сёлами мы проскочили восточную Венгрию и на одном из круговых поворотов в приграничном городке повернули в Словакию. Её мы тоже срезали с юга на север по крайней восточной части, проезжая горы и серпантины, спускаясь вдоль красивого водохранилища Veľká Domaša, и так же незаметно пробрались с юга в Польшу, где уже начало темнеть, холодать, а дорога — покрываться снегом. Наконец после неуверенных плутаний по сёлам, которые в Украине точно привели бы нас к заброшенному дому, стоящему у реки без моста, то есть в глухой тупик, мы неожиданно выбрались на трассу и взяли след до Жешува. К восьми часам, проехав весь город по околице и не сумев увидеть ничего, кроме объездной дороги, мы зарулили на территорию пятиэтажного ЖК, окружённого соснами, кустами, прогулочными дорожками и полнейшей тишиной. Посреди парковки, выглядывая нас в темноте, махал нам рукой Дамиан. Леся предупредила, что он не знает ни английского, ни украинского, но, кроме польского, свободно говорит по-немецки. Мы кисло улыбнулись и заверили, что как-нибудь справимся.

(Это серия постов о том, как с началом войны 24 февраля нам с семьёй пришлось уехать из Киева и куда нас закинула злодейка судьба. Для удобства чтения посты вынесены в отдельную рубрику «З 24 лютого до наших днів».)

Мукачевский «Эпицентр» сильно поколебал мою уверенность, что карточка Монобанка поможет нам воссоздать привычный комфорт в любом городе. До этого не убегав за всю свою жизнь ни от одной войны, к сорока двум годам я подошёл страшно наивным юношей. Но уже менее наивным спустя час после «Эпика» заходил в ближайший к дому АТБ. Пустые полки с макаронами? Штош, значит будет ненавистный булгур. Разобрали всю «Артемсіль»? Ну ладно, разок купим морскую подороже. От курицы остались только пара пачек крылышек? В конце концов, на соседней полке лежат сосиски. Зато каждый пустой стеллаж ещё быстрее возвращал меня на землю. Теперь мы будем жить вот так, и это надо просто принять и не обдумывать, потому что на обдумывание нет ресурсов, надо решить, что делать дальше, чтобы все были живы, сыты и в тепле. Пока мы с этим справлялись.

Следующей задачей было найти мне занятие, чтобы быть при деле, а не шароёбиться по городу, ловя на себе, как мне казалось, гневные взгляды мукачевцев. И если к Наташе, Мирону и тёще вопросов не было, то я чувствовал себя очень не на своём месте. Тероборону с русским паспортом решено было приберечь на крайний случай, а пока попробовать что-то волонтёрское. Я позвонил одному близкому волонтёру из Киева (давайте и дальше без имён) и спросил, нет ли у него контактов в Закарпатье, а ещё лучше — сразу в Мукачеве. Я готов был делать всё: носить, грузить, возить, закупать, передавать, плести, готовить. Мне дали два контакта: один волонтёрский, другой военный. Оба были предупреждены, что есть вот такой сложный клиент, оба выслушали меня и ответили, что обязательно со мной свяжутся, как только придумают, что бы мне поручить. Положив трубку, я даже расстроился: вам что, не нужны лишние руки? А потом прочитал у моей русской подруги из Киева, которая также мучилась от игнора и своей бесполезности, что её тоже все вежливо выслушивали и не возвращались, и в какой-то момент она поняла, что отношение к ней поменялось с «О, прикольно, она хоть и русская, но она наша» на «Хм, она, конечно, наша, но она русская». С нами просто никто не хотел иметь дела.

(Это серия постов о том, как с началом войны 24 февраля нам с семьёй пришлось уехать из Киева и куда нас закинула злодейка судьба. Для удобства чтения посты вынесены в отдельную рубрику «З 24 лютого до наших днів».)

В предыдущей серии мы прорвались через самый лютый блок-пост из всех, что мы видели от Киева до Закарпатья, а в этой уже спускаемся с Карпат в долину, где раскинулось ещё неизвестно приветливое или нет к чужакам, но явно настороженное Мукачево.

Ключи от квартиры мы должны были забрать в церкви. В самом деле, кому ещё можно было оставить ключи как не священнику — мы же уже за Карпатами. Начался новый квест: найти впотьмах на окраине Мукачева церковь, точный адрес которой Гугл не знает. Ой, да ладно, успокаивала нас из Амстердама хозяйка нашей будущей квартиры, которая следила за нашими метаниями по её родному городу. На той улице одна деревянная церковь, к ней любой дорогу покажет. Разумеется, на улице не было никого.

(Это серия постов о том, как с началом войны 24 февраля нам с семьёй пришлось уехать из Киева и куда нас закинула злодейка судьба. Для удобства чтения посты вынесены в отдельную рубрику «З 24 лютого до наших днів».)

В Хмельницком мы провели три дня. По-моему, мы только и делали, что сидели на кухне, отъедались и смотрели телемарафон. В любом другом рассказе после «отъедались» последовало бы «отсыпались», но если у вас тоддлер, то вам ничего не надо объяснять, а если у вас нет, то просто знайте, что слово «высыпались» с рождением ребёнка пропадает из вашего активного лексикона на несколько лет и переходит исключительно в пассивно-мечтательный. Предыдущая глава закончилась на том, что мы провели в дороге девятнадцать часов и приехали в Хмельницкий посреди ночи. В четыре утра нам накрыли стол (бог послал голубцов со сметаной) и попытались напоить чаями и кофеями, но мы так жалобно просились спать, что вскоре нас отпустили. А в восемь утра Мирон уже сказал, что в Хмельницком прекрасно, давайте тусить!

Особняк в частном секторе, где мы набирались сил и нервов, находился далеко от центра, поэтому мы даже не пытались выбраться на прогулку в историческую часть. Мирон играл с комнатной собачкой, познавал куриц и кроликов, а мы, кажется, только и делали, что листали новости. Стоило нам перед отъездом выбраться в полупустой «Сільпо», как мы попали под тревогу, из магазина всех выгнали, и самые терпеливые дожидались открытия в ближайшем подземном переходе. Его тёмный коридор с обшарпанными стенами тут и там был подсвечен огоньками листающих ленты. Потом всем одновременно надоело стоять, и мы полезли наверх штурмовать вход. Никто толком не понимал, как себя вести, и магазин нам открыли. Мы набирали простых, понятных и сухих углеводов: хлеб, шоколад, печенье, вафли, я доложил мясную нарезку — всё это должно было нам пригодиться по дороге в Мукачево и в первые часы в нём. Наташа набирала молочку для Мирона — рацион для младенца был отдельным квестом, об который приходилось ломать мозг каждый день.

Наконец утром, сопровождаемые объятиями, собачкой, палкой хмельницкой колбасы и брикетом замороженного сала, выехали. Гуглу уже никто не верил. Все его обещания домчать нас за N часов умножали на два. Лёгкого Мукачева никто не ждал. Киевстар продолжал ловить везде, а значит джазовым онлайн-радио мы были обеспечены всю дорогу.