«Воеводка» родилась в центре Киева. Первая настойка появилась на свет осенью 2007 года на Кловском спуске.

У меня не было пьющего дедушки, который бы оставил мне рецепт своей фирменной настойки на самогоне. Я не ездил по Карпатам опрашивать столетних гуцулов, какие секреты они добавляют в свои напитки, дарящие здоровье и долголетие. У «Воеводки» нет легенды, уходящей корнями в далёкое прошлое. «Воеводка» — наша современница, дитя XXI века. Её заказывают по интернету, оплачивают через мобильный банк и постят в сториз.

Наши настойки и ликёры — это алкоголь большого города. Они привыкли к ликёрным рюмкам на тонкой ножке, комфортно чувствуют себя в хайболах с коктейлями, в красивых стопках для крепких напитков под еду. А самый городской напиток из нашей линейки — это, конечно, джин. Как пишет Ричард Барнетт: «Джин — напиток горожан, квинтэссенция всех достоинств и пороков большого города».

Подпись к фото: «Если ничего не помогает, прочитайте, наконец, инструкцию».

А если у кого-то ещё оставались сомнения, джинодел я или самозванец, этот пост развеет последние. Хорошо, что вы не дочитаете его до конца.

Парой постов раньше я рассказывал, как после нескольких попыток приготовить трушный джин разными нестандартными способами я купил с десяток традиционных ботаникалов — трав и пряностей, составляющих вместе с можжевельником букет джина — и просил мироздание, чтобы мне наконец повезло и получился идеальный джин. Забегая вперёд, джин всё же получился, но не совсем так, как я ожидал.

Поначалу всё шло по плану. Я приготовил две спиртовых настойки: можжевеловую и ботаническую. Во время первых экспериментов с джином я вычитал, что задроты рекомендуют перегонять можжевельник и ботанику по отдельности, чтобы блендировать полученные путём перегонки ароматные спирты можжевельника и ботаники и таким образом на пути к идеальному рецепту запарывать не всю партию целиком, а только пробные образцы. Я посчитал, что это чистой воды задротство, потому что ну что может пойти не так, если всё делать по уму?

Ну, вы поняли.

Ребята, отписывайтесь по-хорошему, бо я опять про джин.

Джин «Антоник» прошёл долгий эволюционный путь к вершине джиноделия, и надо признать, что он находится уже где-то неподалёку.

Мы говорим: «джин» — подразумеваем можжевельник. Но джин — вот же сюрприз! и я не иронизирую, потому что сам узнал об этом только в прошлом году — состоит не из одного лишь ароматного спирта можжевельника, а ещё и из т. н. «ботаникалов» (перевод в лоб англ. botanicals) — пряностей и трав, и вот их-то спиртовые вытяжки и формируют уникальный вкус конкретного джина, иначе бы все эти сотни фабричных и крафтовых джинов отличались друг от друга лишь этикетками.

За сотни лет, что джин известен миру, сформировался базовый набор его составляющих. В первую очередь это, конечно, можжевельник. (Только напиток крепостью не меньше 37,5% и с преобладающим в рецептуре можжевельником может называться джином — это правило.) Во вторую очередь — кориандр. В третью — что-то цитрусовое (чаще — лимон). В четвёртую — всё что угодно, потому что ограничений нет, лишь бы можжевельника было достаточно.

Я пошёл путём первоисследователей идеального джина и, не скупясь на можжевельник, добавлял в свой джин то, на что хватало фантазии. Сейчас уже никто не упомнит, что это было, но успех то сопутствовал мне, то нет. Порой доходило до того, что страничку джина в интернет-магазине вообще приходилось выключать, чтобы не дразнить почтенную публику. Но я не мог продавать джин, который не нравился мне самому.

На текущий момент (спасибо, если вы дочитали до этого места) очередная партия джина наконец получилась такой, за которую не стыдно. И хотя за несколько недель экспериментов в ней смешалось много несочетаемых компонентов, в итоге, как мне показалось вчера вечером, всё получилось. Идеальный, на мой взгляд, фудпейринг — чистый джин и грейпфрут. Много, к сожалению, не выпьешь, хотя и хочется, потому что ну очень вкусно.

Фух, джин наконец в продаже. До конца недели отправлю всем, кому должен.

Следующая партия будет максимально отдалена от фьюжна и приближена к общепринятой рецептуре, и мне остаётся только надеяться, что и там я не промахнусь.