долбоёбы

Пару недель назад, накануне нашего отъезда в Карпаты, у бойлера, по всей видимости, сгорел тэн — случилось нечто, чем выбило автомат, а после включения всё с виду как будто было ок, но стрелка в горячую зону так и не заползла. Уезжая, мы надеялись, что это какой-то кратковременный каприз сложнейшей электроники, которой напичкан этот гигантский кипятильник, и дали ему время одуматься, пока мы будем жариться под карпатским солнцем.

Но кипятильник был настроен серьёзно, и в первый рабочий день после возвращения я позвонил в сервис. Диспетчерка приняла заявку и готова была положить трубку, но, чувствуя какую-то недоговорённость, я наконец понял, что мне даже не сказали, когда приедет мастер. «А хер его знает», — ответила диспетчерка.

Ну хорошо, хорошо, слова были другие, но суть я передал верно.

Так прошёл понедельник, за ним вторник, и началась среда.

Диспетчерка на том конце была та же самая. Я даже не стал язвить, а просто сказал, что уже, блять, третий день жду мастера, хотя по мне оно, может, и не видно, и если я говорю спокойно, то это ещё ничего не значит.

(Козырь, что у нас ДВА ТЭНА, и один из них всё-таки работает, я решил вообще не выкладывать, пусть думает, что мы моемся тазиками и что я король самообладания.)

Да-да, я передам в сервисный центр, чтобы они с вами связались.

Эээ… А ты тогда кто?..

ОК, ты диспечтерка, ты принимаешь заявки и передаёшь их в аутсорсный сервисный центр, который может меняться, но не перепечатывать же каждый раз, как меняется подрядчик, номер поддержки в гарантийном талоне. Разумно, но где-то на этом месте коммуникация забуксовала, а прикрикнуть на тормозящую сторону ни у кого нет полномочий.

В четверг утром я написал письмо в киевский офис производителя бойлеров. За сутки мне никто не ответил.

Засыпая, я представил себе, что в интернете можно показаться большим молодцом — заказать сайт, выкупить номер «0-800» и даже посадить за него девушку, а на деле киевское представительство выглядит, как в журнале «Фитиль» начала восьмидесятых: в огромном пустом ангаре сидят два карикатурных долбоёба, типа Куравлёва и Брондукова, у них на двоих два стола, два стула и один телефон и больше в ангаре нет ни хрена, даже компьютера с пасьянсом, потому что его у них спиздили ещё зимой. И тут я такой пишу им письмо, что меня игнорирует сервисный центр.

В пятницу, минуя диспетчерку, я позвонил в офис. Подозрения мои начали сбываться, потому что трубку взял, допустим, Куравлёв, выслушал мой рассказ обо всём, что происходило с понедельника, ничего не сказал и передал телефон, допустим, Брондукову. Тот зачитал единственную фразу из выданной всем им инструкции, что со мной свяжутся из сервисного центра.

Тут я начал думать, что чёрт с ней, с гарантией, надо вызывать платного мастера из какого-нибудь рекомендованного сервиса и прекратить страдать, но через несколько часов мне действительно перезвонили, спросили улицу («У нас тут написано: Делириевская, наверное, ошибка?») и пообещали прислать мастера в День независимости — «Это у вас выходной, а у нас нет».

Я вспомнил опыт общения с мастерами, когда только-только переехал в Киев из Москвы 24/7, и тогдашний мой лендлорд Слава, куда-то уезжая на неделю, попросил меня вызвать в удобный мне день и принять мастеров, чтобы те поправили окно на балконе. Трубку взял очень серьёзный господин лет двадцати и ответил, что в удобный мне день приехать никак не можно, потому что праздник большой — Медовый спас. Я так охуел, что только и смог выговорить: «Вы это щас серьёзно?».

За следующие четырнадцать лет (на самом деле гораздо раньше, просто с тех пор прошло четырнадцать лет) я выучил, что в большие праздники работать не можно, и в обещании прислать мастера в День независимости не увидел ничего хорошего — значит это не уважающий себя сервис, а потогонка, которая держит людей в рабстве, а раз так, то значит хороших мастеров там быть не может, потому что какой же хороший мастер сам себя загонит в такую кабалу?

Но сели ждать тем не менее.

Мастер перезвонил и спросил, ничего, если он будет на час раньше — нет-нет, ничего, так даже лучше. Ответил: «Окей» — слово, которое мастера обычно не употребляют, повторил наш адрес, спросил про домофон и за несколько фраз произвёл впечатление абсолютно толкового мужика, полностью разломав мой шаблон.

Приехал вовремя, успокоил нас, что бойлер снимать не надо, всё аккуратно сделал, показал нам треснувший тэн, всё завинтил обратно, прибрал, забрал тэн в качестве трофея, оставил визитку, порекомендовал сделать бойлеру полное техобслуживание, для которого у него с собой не было какой-то детали, и оставил нас в полном недоумении, что это такое прекрасное мы сейчас наблюдали.

Пока на следующее утро мы не узнали, что за ночь вода так и не нагрелась.

Помните эту историю, что мой киевстаровский телефон на одну цифру отличается от колцентра онлайн-записи к врачу? Я уже привык по утрам не брать трубку с незнакомых номеров, потому что в восемь часов, когда открывается колцентр, никто другой мне не звонит.

Наташа в душе, я готовлю завтрак.

На разогретую сковородку с высокими бортиками нужно высыпать по полпакета замороженных овощей: лечо (в основе болгарский перец) и «мозаику» (в основе морковка и стручковая фасоль). Сначала чтобы растаяли, потом чтобы немного протушились, потом присыпать чуть пряностями. В это время на соседней конфорке варится рис басмати.

Половина девятого, в спальне на подзарядке звонит телефон. Это уже второй звонок, первый был в 8:06, когда я ещё не включил звук с ночи.

Наташа не любит плотные завтраки, и для неё есть налистники с творогом. Творог уже завёрнут в мягкие, бледно-жёлтые блины, их надо обжарить на широкой низкой сковороде до хрустящей корочки. Достать из холодильника сметану и варенье из алычи, которую мы прошлым летом собирали на западе Одесской области, неподалёку от румынской границы.

Третий звонок.

Овощи и рис уже почти готовы, теперь надо нарезать кровянку. На Демеевском рынке есть одна лавка с домашними копчёностями и кровянкой, это небольшое семейное производство, за прилавком стоит дядечка в белом фартуке, и я покупаю у него кровянку уже, наверное, третий год. Он меня узнаёт, знает, что я беру только кровянку и ничего больше, но всё равно всякий раз предлагает буженину, зельц, ветчину и колбасу. Я вежливо отказываюсь и прошу кровянку с гречкой — та, что с печенью вместо гречки, мне не нравится, у кровянки должен быть этот самый гречневый привкус.

Четвёртый звонок.

Овощи готовы, рис тоже. Надо слить воду, засыпать рис в сковородку, перемешать, подлить две-три ложки китайского соевого соуса из трушной китайской лавки на Изюмском рынке, добавить для остроты и аромата хариссу Tangelo Cat, и гарнир готов.

Пока облитый холодной водой рис снова нагревается в сковородке с овощами, я иду в спальню и смотрю пропущенные вызовы. Один — с одного номера, три других — с номера, отличающегося на последнюю цифру, то есть это номера из одной семьи. Сначала звонил папа, не дозвонился и сказал маме: теперь ты звони, я сделал всё что мог. Мама звонила трижды, потому что ребёнка надо записать к врачу, а больше некому.

Пятый звонок. Четвёртый от одной и той же мамы. Телефон у меня в руках, можно и ответить.
— Это поликлиника? — спрашивает женский голос.

Кровянка обжаривается за пару минут. Минуту с одной стороны, минуту с другой, и вот она уже блестит от растаявшего жира, а дольки стали тёмно-коричневыми.

Кофе заварен, один с молоком, второй без, Наташа выключила воду, у блинчиков появилась хрустящая корочка, тарелки поданы, рядом с кофе пакетик голландских вафлей. Завтрак готов.

На прошлой неделе дома зазвонил городской телефон. Брать трубку — дело бессмысленное, потому что никто хороший всё равно не позвонит: я этот номер сам-то не знаю, не говоря уже о друзьях. Но любопытство всегда пересиливало: и когда звонили устраиваться на работу в охранное агентство, и когда спрашивали, почём установка пластиковых окон, и когда «Приватбанк» предлагал кредит. Пересилило и на этот раз.