Национальный парадокс России заключается в том, что как минимум последний год она существует вопреки здравому смыслу. То есть, с таким количеством идиотов на руководящих постах любое государство давным бы давно наебнулось, а эта стоит себе как ни в чём не бывало.
Вообще всё происходящее в родной стране говорит только об одном: в какой-то момент она взяла и вся целиком сошла с ума. Потому что больше ничем другим то, что творится, не объяснить. Ещё несколько лет назад люди соображали, что говорили, а сейчас уже нет. Потому что какую новость ни возьми — это один сплошной ёбаный стыд. Честное слово, несколько лет назад такого не было.
Губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко прошлой зимой предложила срезáть сосульки лазерами. Уже тогда все покрутили пальцем у виска и сели смотреть, что будет дальше. В этом году снег опять выпал, когда его в СПб никто не ждал. На этот раз креативный гений Валентины Матвиенко предложил срезать сосульки не дорогостоящим лазером, а бесплатными бомжами. После того как из-за бездействия городских властей и коммунальных служб в заброшенном городе погиб второй ребёнок, губернатор предложила людям сидеть дома и не выходить на улицу, чтобы им на голову не ёбнулась сосулька.
На этом месте охуевшие от такого поворота жители Петербурга посмотрели в сторону обоих царей, потому что всем понятно, что сейчас Матвиенко не выйдет из Смольного, а как-то очень смешно вылетит, возможно, со звонким и смачным пенделем. Но ничего не происходит. Цари молчанием дают понять, что всё в порядке. Тут уже самая древняя бабка, которая в Петербурге последняя, кто в Путина верует, и та понимает, что что-то, блядь, не так.
Мне же представляется всё иначе. С ума никто не сошёл, а просто пока воспитательницы отвлеклись (одна катается на жёлтых машинках, вторая рубится в «Angry birds»), дети устроили игру в чехарду — кто дальше прыгнет и кто больше хуйни сморозит.
Выглядит это примерно так.
Всероссийское общество тупых. Старинный особняк середины XIX века в центре Москвы. Просторная зала на втором этаже. В центре стоит огромный круглый стол, прямо над ним висит двухсотлетняя люстра, у которой вместо подсвечников электрические лампочки. За столом сидит координационный совет Общества. Все молчат, кто-то тихонько перешёптывается, кто-то сидит в Фейсбуке через iPad. Председатель обводит всех взглядом, слегка откашливается и после приветствия начинает.
— Господа, перед нами стоит новая задача. Вы понимаете, о чём я. Как вам всем наверняка известно, тринадцатого января в Санкт-Петербурге от удара сосулькой погиб шестилетний Иван Завьялов. Валентина Ивановна достойно отреагировала на эту дерзкую выходку и вместо того чтобы убрать снег и сбить сосульки, предложила людям не выходить на улицу, пока не кончится зима. Это сильный, профессиональный ответ. И я думаю, что не многие из нас смогли бы поступить в данной ситуации так же решительно и бескомпромиссно. Ответ Валентины Ивановны вне всяких сомнений заслуживает уважения.
(Аплодисменты.)
— Но враг не дремлет, товарищи,— продолжил председатель.— В ответ на этот безукоризненный и цельный поступок депутат от «Справедливой России» Оксана Дмитриева обратилась в прокуратуру Санкт-Петербурга с требованием привлечь Матвиенко Валентину Ивановну к уголовной ответственности!
Круглый стол зашумел. Члены совета с возмущением переглядывались, жестикулировали. Были слышны выкрики: «Аморально!», «Подло!», «Как низко!» Председатель медленно поднял руку, все ещё немного пошумели и постепенно затихли.
— Товарищи, на эту грязную выходку необходимо дать адекватный ответ. Ваши предложения. Кто желает высказаться?
— А давайте скажем, что она использует грязные технологии! — крикнул с места какой-то молодой человек.
Председатель состроил недовольную гримасу.
— Мелко. Мелко. Надо что-то более идиотское. Товарищи, ну не забывайте же, зачем мы здесь!
— Я предлагаю,— и все посмотрели на мужчину лет шестидесяти пяти, который поднял руку.— Я предлагаю: давайте скажем, что Дмитриева эта в церковь не ходит и вообще она антихрист.
Люди за столом одобрительно зашумели. Председателю пришлось повысить голос.
— Молодец, Василий Иванович, молодец! Не в бровь, а в глаз. Точно — антихрист и в церковь не ходит. Вот, товарищи, видите — опыт, Ленинградская высшая партийная школа!
В наступившей тишине председатель продолжал.
— Итак, один вопрос решён, с Дмитриевой разобрались. Значит, семнадцатого собираем пресс-конференцию, там и говорим, что она антихрист и это… как там?
— В церковь не ходит.
— Да, и в церковь не ходит. Теперь, товарищи, вопрос посложнее. Протоиерей Всеволод Чаплин [в этот момент один из самых молодых присутствующих за столом начал раскачиваться влево-вправо, имитируя походку Чарли Чаплина; сидевшие напротив него засмеялись], товарищи тише, прошу внимания. Так вот, протоиерей Чаплин предложил придумать общероссийский дресс-код. Тут он нас, признаться, опередил, мы как раз в декабре разрабатывали подобное предложение. Но в данном случае Всеволод Анатольевич наш союзник, и мы должны поддержать его. Но при этом придумать нечто ещё более дебильное. Чем, товарищи, этот вопрос сложнее предыдущего: тем, что наша поддержка должна основываться на религиозной тематике. Предлагаю устроить, как говорится, мозговой штурм, потому что вопрос, товарищи, очень и очень серьёзный. Давайте обсуждать.
Круглый стол привычно зашумел. Предлагали открыть православные ночные клубы, покрестить Северный Кавказ, переименовать московский метрополитен из имени Ленина в имени святых Петра и Февронии, читать во время дойки коровам молитву о большом надое (в записи). Председатель рассеянно мотал головой, не соглашаясь ни на одну идею.
— А давайте в Москве пробки разгружать колокольным звоном,— вдруг сказал молодой человек лет тридцати, с усиками и бородкой, до этого тихо сидевший между Чапман и коммунистом Ленобласти Малинковичем.
Все от удивления притихли.
— Что-что вы сказали? — переспросил председатель.— Пробки — колокольным звоном?
— Да, пробки — колокольным звоном,— повторил молодой человек.— Есть такой звон — называется «метельный». Ну это когда метель страшная, снег валит так, что не видно ничего, и путник может сбиться с дороги,— торопливо, слегка заикаясь от волнения, объяснял он.— В такую непогоду на колокольне звонят метельный звон. У него такой характерный ломаный ритм, не спутаешь ни с чем. Вот, и путник, значит, его слышит и понимает, где находится церковь. А там как раз можно было переждать бурю. Ну, это ещё до революции было, я имею в виду.
Круглый стол молчал, поражённый идеей.
— Тааак? — уточнил председатель.— А пробки тут при чём?
— Ну как при чём! — вспыхнул молодой человек в досаде, что его не понимают.— «Метельный звон» на оживленных магистралях будет направлять потоки машин с перегруженных улиц в небольшие переулки, где движение свободно. На этих улочках и будут работать колокольни!
Участники координационного совета в растерянности перевели взгляд на председателя.
— Замечательная идея! — после некоторого раздумья произнёс председатель.— Замечательная! Уверен, что Всеволод Анатольевич будет рад такой поддержке с нашей стороны. Как ваше имя, молодой человек?
— Илюша Дроздихин, звонарь,— ответил молодой человек и поправил очки.
— Так, господа,— подытожил председатель.— Два основных вопроса мы решили, остались ещё два, ну да тут и обсуждать нечего, это, как говорится, семечки. Значит, что осталось: автомобиль полпреда президента в Госдуме Гарри Минха попал в автокатастрофу на Рублевке,— председатель начал читать милицейскую сводку,— машина лоб в лоб столкнулась с «Опелем»… Шофер… погиб на месте, водитель «Опеля»… ага, в больнице в тяжёлом состоянии… Ну, тут всё понятно, скажем, что это «Опель» выскочил на встречку, а не наоборот. И последнее, товарищи: наш коллега Мединский Владимир Ростиславович предлагает вынести из Мавзолея тело Ленина. Аргументирует это тем, что на Красной площади проводятся рок-концерты. Ну, тут тоже всё просто: сделаем заявление, что проводить рок-концерты на кладбище — двойное кощунство и сатанизм. На сегодня всё, товарищи, следующее заседание — ровно через неделю. Прошу как следует к нему подготовиться и запастись идиотскими предложениями. Помните, Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович заняты, вся надежда только на нас.