Об острове Пи-Пи (местные зовут его именно так, несмотря на попытки русских проговаривать каждую букву и называть остров Пхи-Пхи) лучше рассказывать набором фактов, а не связным повествованием, потому что связывать там особо нечего.
Пи-Пи больше всех пострадал во время цунами семилетней давности, но сейчас по нему этого совсем не скажешь. Абхазия двадцать лет назад воевала с Грузией, и следы этой войны чем ближе к Грузии, тем виднее, как будто за двадцать лет в стране не было сделано ничего. Здесь же о разрушениях можно только вспомнить, прочтя Википедию или новостные сайты конца 2004-го. Остров в идеальном состоянии. Есть предположение, что абхазам многое по хую, в том числе едут к ним туристы или нет (не едут — и очень хорошо, хлопот меньше), а тайцам — не по хую.
Пи-Пи — остров пешеходный. Куда нельзя дойти пешком сквозь джунгли — можно доплыть на лодке (taxi boat, на соседний от пирса пляж — 100 батов с человека). Поэтому байков тут нет в принципе, кроме тех, которые с тележками, куда ближе к ночи по всему острову собирают мусор, и одного байка для полицейского.
А значит тайцы ездят по острову на велосипедах. В среднем скорость велосипеда повторяет скорость праздношатающихся туристов, поэтому какая-либо выгода для велосипедиста сомнительна. Зато на своём пути он каждые десять метров звонит в звоночек: расступись! Велосипедистов там десятки, заливистый звоночек есть у каждого, без него нельзя, поэтому на улицах шумно и весело.
Остров Пи-Пи — очень красивый и очень дорогой. Для пакетных туристов—матрасников, с которыми я познакомился перед отъездом, в этом не было никакой проблемы: стоило лишь зацепиться (или родиться) в Москве, въёбывать на всех доступных работах с утра до поздней ночи, как делают все москвичи, скопить за год полмиллиона долларов, и будет что за месяц просадить в Таиланде. Поэтому на меня они смотрели снисходительно, как на дурачка-рюкзачника, а сами жаловались друг другу, что вот, дескать, они снимали на Пукете хороший отель за 2000 рублей в день, и там всё было более или менее, а тут, на Пи-Пи, снимают номер за 3000 рублей в день, и он им нравится меньше. Понятное дело, что они ходили ужинать только в туристические рестораны на главной улице, а от вида забегаловок для местных их передёргивало, потому что, мол, как там можно что-то есть, когда в ресторане тебе принесут пиццу, а там — какую-нибудь курицу или утку с рисом.
Вообще говоря, на Пи-Пи нечего делать, кроме как спать, есть, загорать, купаться и, так сказать, свободной программы. В качестве свободной программы в небольшом количестве присутствуют покупные тёти, с десяток диско-баров на побережье, где люди сливаются в экстазе объебоса, и несколько кафе загадочной направленности, в которых косяк стоит 200 рублей и сбивает с ног взрослую лошадь. Поэтому единственное развлечение на острове — это водные экскурсии по ближайшим островам: с аквалангом или просто с маской и ластами.
Дороговизна Пи-Пи компенсируется его красотой. Сказочнее и красочнее места я, путешественник без стажа, ещё в жизни своей не видел. Но, собираясь туда, имейте в виду, что по многим показателям он, например, вдвое (!) дороже Бангкока.
1. Самое дешёвое жильё из более или менее приличных стоило на Пи-Пи (со скидкой) 800 батов в день — без кондиционера и водонагревателя. В районе Каосана я в половину шестого утра нашёл сносный гест с вентилятором на потолке (моя мечта), водонагревателем и кондиционером за 400 батов. И это была самая дорогая категория номеров, что у них осталась. Комнаты без кондиционера и с душем на этаже стоили вообще что-то около двухсот батов, но их успели занять туристы пожаднее меня.
2. В прачечных на Пи-Пи все, будто сговорившись, держат цену 50 батов за килограмм белья. Первое, что я увидел, выйдя из такси на Каосане, это ценник прачечной — 25 батов.
3. Уличная еда, кокосовая вода, шейки, блинчики и прочая вкусная и полезная мелочь — в среднем 50 батов против 30.
Так что с Пи-Пи я, можно сказать, бежал, когда понял, что ещё день-другой, и от моего бюджета вообще ничего не останется. Было бы больше денег — остался бы, конечно, ещё. Там правда волшебно.
Что на Пи-Пи, что на Самуи, да и, наверное, в других курортных местах у входа в отели висят объявления примерно такого содержания: «Категорически запрещается приводить в номера блядей! Штраф — 500 батов. Оплатите штраф и водите кого угодно».
Перешеек между двумя бухтами — самое узкое место острова. Если бы не толпа туристов, то пройти его можно за несколько минут. С глазеющими по сторонам европейцами путешествие растянется вдвое-втрое. Но мы же никуда не спешим, верно?
В один из вечеров я пошёл гулять в сторону The Long Beach. Кто-то где-то от кого-то слышал, что это, дескать, самый охуенный пляж на всём острове. Добрался по камням, которыми усеян весь берег. Ну и хули, пляж себе и пляж. Такой же песок, только далеко и камней много. Пляж возлей моей ночлежки гораздо лучше.
С The Long Beach в город ведёт вот такой неудавшийся подъёмник, ставший указателем.
Чтобы сломанное дерево просто так не пропадало, из него вырезали Будду.
С этой стороны острова закат получился неважнецкий, потому что солнце ушло не в море, как это все очень любят фотографировать, а село за горы.
Во время отлива вода отходит от берега на сотню метров, а то и больше.
Придадим немного цивилизации прибрежным камням.
В один из последних моих дней на Пи-Пи мы с русскими пакетниками поехали на экскурсию по ближайшим островам. Одним из них оказался так называемый маленький Пи-Пи, у которого даже в английском есть два варианта написания, не говоря уже о русских произношениях. Все только и говорили о том, что на нём снимался кинофильм «Пляж» — единственная, видимо, заслуга острова. Такое впечатление, что если бы это просто был красивый остров сам по себе, без следов Ди Каприо, то на него бы никто и не плюнул даже.
Мы, как настоящие пакетники-матрасники, приехали с десятком точно таких же лодок, поэтому весь пляж был занят людьми, все кишели в воде и делали миллиардные по счёту фотографии «Я на фоне бухты».
На фоне этой, ага.
Но деньги мои начали таять, как лёд из «7/11» в стакане ром-колы, и по экономическим причинам с Пи-Пи надо было делать ноги в Бангкок.
Парадоксальная для России-Украины ситуация, но комбинированный билет до Бангкока (т. н. joint ticket) выгоднее покупать в маленьких лавочках-турагентствах, разбросанных повсюду в туристических местах. Путь с Пи-Пи в Бангкок выглядит так: сначала на большом катере — до материка (г. Краби); затем с причала на драндулете без окон — до спрятанной хуй знает где автостанции; на автостанции, на которую вы бы просто так пешком не попали, можно наконец-то позавтракать-пообедать; потом на автобусе до Суратани, потом на тук-туке до ещё одной автостанции, где наконец-то ждёт прямой ночной автобус до Бангкока. Начнём с того, что joint ticket стоит 600 рублей со всеми трансферами и пересадками (из них 150 — это катер и 450 — автобусы), а на причале один только билет на катер обойдётся в три сотни. И, когда вы приплывёте на материк, никто, кроме таксистов, никуда вас не повезёт. То есть в данном случае «самостоятельное» путешествие, когда вы не пользуетесь услугами никаких агентств, а сами покупаете все билеты по отдельности, обойдётся, во-первых, дороже, а во-вторых, отнимет сил столько, что вам уже вообще через пару пересадок ничего больше не захочется.
Таким вот образом мы в пять утра приехали в Бангкок. Всю дорогу не переставая саднило горло, измученное, видимо, ледяными шейками, хотя мучить я его начал задолго до того, как оно вдруг решило взбунтоваться. Куда-то в затылок, запахнутый пледом, дул кондиционер. Баба-полячка разложила переднее сиденье так, что ноги можно было вытянуть, положив их ей на уши.
Однако доехали. Ночной автобус облепили таксисты, как муравьи — дохлого майского жука.
— Ребята, такси недорого, куда ехать надо,— повторяли они слово в слово за своими киевскими коллегами.
Для того чтобы определиться, где я нахожусь и куда мне идти, заряда телефона не хватило бы. Это был явно не автовокзал, а просто какое-то милое место, и водителю захотелось почему-то высадить нас всех именно здесь. Ловить тук-тук или ждать автобуса (какого именно?) в пять утра было глупо. Таксист, который таки добился от меня, что мне нужно в район Каосана, запросил двести, что было подозрительно. Потому что на большое расстояние умотанного дорогой туриста в пять утра он бы за такие деньги не повёз, а значит, Каосан находится где-то совсем рядом. Ну хуй с ним, поехали. Есть случаи, когда по соотношению времени, затрат и комфорта двести рублей таксисту это лучший вариант. По крайней мере, наименее мозгоёбный.
Остановились на светофоре. Тут вдруг таксист как заржёт:
— Ахахаха! Ахаха! Тайцы-то вчера…— на дальнейшее у него словарного запаса не хватило, и он сделал характерный жест, ударив ладонью одной руки по торцу кулака второй.— Бум-бум! — Добавил он и показал на тротуар.
На тротуаре ничего особенного не было. Пацан снимал деньги в банкомате, а девка ждала его на заднем сиденье мотоцикла.
— Бум-бум! — с хохотом повторил таксист и опять хлопнул ладонью по кулаку.
Трахательный жест был вполне однозначный, однако никто ещё не озвучивал фрикции как «бум-бум». «Тайский бокс, может, вчера был?» — подумал я. И только потом, когда парень отъехал, я разглядел в руках у девки длинную розу, обёрнутую в прозрачную плёнку, и огромную красную подушку в виде сердца с белой надписью «LOVE». «День святого Валентина, ёб ты»,— догадался Штирлиц.
Наебалово таксиста было раскрыто минут через пять, которые мы ехали от остановки автобуса до Каосана. Увидев знакомые места, но при этом даже не пытаясь воззвать ни к чьей совести, я зачем-то протянул:
— Да, бля, не знал, что это так близко…
Таксист пропустил мои слова мимо ушей.
Поиск жилья осложнялся тем, что было пять утра и все спали. Уйдя с Каосана, я начал бродить по соседним улицам, пока не оказался в тихой части Рамбутри. Самые стойкие допивали пиво в ночном баре, немолодой европеец спал прямо на плитке, подложив под голову сумку, таксисты о чём-то переговаривались с полицейским, а впереди меня шли две проститутки, причём левая со спины вызывала желание жениться. Стройные ноги, едва прикрытая платьем попа, голая спина, чёрные волосы ниже плеч. Не хотелось проваливаться из сказки в суровую реальность, поэтому я, идя сзади и любуясь, предпочитал, чтобы она не оборачивалась. Но она обернулась.
Вообще тайские женщины не особо красивы. Для того чтобы кто-то из встреченных на улице действительно приглянулся, надо пройти не одну сотню метров. А с проститутками всё наоборот: некрасивую ещё надо поискать. Короче, невеста моя была прекрасна. В руке она держала тонюсенькую, как сама девушка, розу в плёнке.
— С днём святого Валентина,— промурчала она и протянула мне цветок.
— И вас… также,— переведя дух ответил я, но розу не принял.
Она взяла меня под руку, и у меня остановилось время.
— Куда идёшь? — спросила она.
Вид у меня был, как у настоящего мачо, который укладывает женщин в постель одним повелительным взглядом. Женщины пищат и обильно кончают, трясясь всем телом. Вот такой же был и я: сандалии в песке, пару дней не стиранные шорты, пропотевшая майка, висевшая на мне после глобального похудения будто саван, походный рюкзак за спиной и затравленно-заёбанный взгляд. Прибавить к этому шестнадцать часов на перекладных и начинающуюся ангину — ну вылитый я в молодости. Однако девчонка оказалась не робкого десятка и не рухнула биться в оргазме посреди Рамбутри. Или взгляд у меня был недостаточно повелительный.
— Да вот думаю, где бы поспать,— скучно ответил я.
— Так пошли к нам! — оживилась красавица.
— Нет уж,— пробурчал я,— спасибо, конечно, но…
— Ну почемуууу,— как будто раздосадованно протянула она.
— Я с дороги, усталый, грязный и заёбанный. Давайте,— говорю,— в следующий раз.
— Ну тогда до завтра,— приободрилась она и бросила на прощание: — А то мог бы и к нам!
Я смотрел им вслед, и в это мгновение мне захотелось вымыться, отдохнуть, выспаться, выздороветь и побежать за ними.