Чиангмай оказался на моём пути не случайно: именно с севера Таиланда я собирался перебраться в Лаос, а далее — в Камбоджу. Форум самостоятельных путешественников наконец-то пригодился: мы нашлись с Андреем, который в те же сроки, что и я, собирался таким же путём добраться до камбоджийского побережья. В переписке выяснилось, что у нас много общего. Основное — то, что разница в возрасте у нас невелика, что мы оба из Москвы, что оба — увлечённо пьющие мужчины. Это послужило началом большой дружбы. См. ниже.

На следующий день после нашего знакомства я очнулся в лучшем гестхаусе, в котором я когда-либо живал на тот (да и на этот) момент. Небольшая комнатка стоила 250 рублей за ночь, что после острова Пи-Пи, где гадючник без простыней обходился в 800 рублей, учитывая скидку, была просто шикарной.

Если у вас есть представления о том, что такое гестхаус и чем он отличается от отеля, то следующие несколько картинок смотреть не обязательно, а если нет, то я вам скажу, что отель — это отель, а гестхаус — это гостиница. Вот и вся разница.

Гестхаус — это такое место приюта людей, которые по разным причинам не хотят платить за излишний для них комфорт (ведь комфорт, какой бы он ни был, для каждого свой). Те, кто выбирает гестхаус, как правило, отказываются от шикарной и просторной комнаты, дорогой сантехники, кабельного телевидения с порнографическими каналами и телефоном с прямым вызовом блядей. Их устраивает койка с непроваленным матрасом, простыня, вентилятор, унитаз, раковина и душ. Стоит заметить, что в некоторых гестах санузел находится на этаже, что снижает стоимость номера.

Комната обычного гестхауса напоминает ту комнатёнку, от которой я с непривычки охуевал в новогодней Одессе: она вмещает в себя лишь всё необходимое, а лишнее место в ней и не нужно, потому что постоялец, как правило, в ней только спит, и на хуя ему много пространства. Мой гестхаус в Чиангмае был в самом деле прекрасен: крепкие розетки, из которых не выпадал тяжёлый блок питания макбука, койка, чистый сортир, водонагреватель (на севере Тая это важная вещь), ежедневная литровая бутылка воды, рулон туалетной бумаги и маленькое мыло. И всё это, повторю, за 250 рублей в день.

Скептики будут посрамлены: это правда охуенный гест за эти деньги. А теперь наконец-то взгляните.

 

В этом гесте был даже столик (телевизор с него убирается на хуй на пол, и дело не в телевизоре, а именно в столике, который встречается далеко не везде, а столик мне нужен, чтобы с удобством писать путевые заметки), вид не на помойку и не в стену соседнего здания, а во двор, и зеркало в колониальной оправе.

 

В первый раз, когда я увидел совмещённый санузел в Бангкоке, я не ожидал, что он настолько совмещён. Я даже спустился к портье и спросил, а правда ли мне можно мыться в той же каморке, в которой я только что какал. Портье посмотрел на меня, как на дурачка, который только что приехал в Азию, и кивнул. Это совершенно нормальная для Азии практика: душевая комната, в которой есть душ с водонагревателем, унитаз, раковина и дырка в полу, через которую вытекает душевая вода.

 

У Андрея в его соседней гостинице веселились местные дети — удивительно позитивные и симпатичные. Заставить их остановиться было нельзя, позировать они не хотели, и поэтому в сумерках они получились смазанными, но чертовски милыми.

 

На следующий день мы пошли опохмеляться в британский бар, в котором, как говорилось в меню, давали настоящий английский чаудер. Помня о том, рецепт какого роскошного супа чаудер мне любезно предоставил Лёшенька Непомнящий, я решил, что тут-то вот мы и отведаем Настоящий Чаудер. На пробу чаудер оказался картофельным отваром, разбавленным соплями, в который кухарка случайно опрокинула ложку консервированного тунца. Больше мы туда не заходили.

 

В воскресенье после заката одну из основных улиц Чиангмая перекрыли, чтобы устроить на ней ночной базар. Ночной базар оказался разводкой для туристов, которых в городе немало, и ничего стоящего там не было, кроме всякой Хуйни. Я даже поражался, как вот у людей хватает воображения производить столько Всякой Хуйни, не говоря уже о туристах, которые её сметают, везут домой, а там восторгаются, как они дико круто съездили в Таиланд и увидели экзотику. На фото: бандуристы, сидящие посреди дороги. На воскресном рынке так и принято: по обочинам стоят продавцы Всякой Хуйни, в центре сидят музыканты с разными степенями увечья (слепцы — это самое простое), а меж ними снуёт народ.

 

Вот чувак выдувает всякие стеклянные безделушки.

 

А вот наконец-то жрака. Помните мою запись про сраный «Ростикс»? По виду это то же самое, только от этой курицы (кусок за тридцать рублей) никто не травится. А «Ростикс» сгорит в аду, потому что это его жрака — отрава, а не еда. Такое даже свиньи едят и блюют.

 

Делается всё просто: позади прилавка стоит мужик и кипятит куски курицы в чём-то там. Минута — и это всё подаётся на стол. Никакого простоя, испортиться курице некогда. Всё с пылу, с жару.

 

Эту фотку я показывал читателям моего Фейсбучика.

 

А это лоток, где продаётся мандариновый фреш. Всё делается на глазах у покупателя, это вам не какой-то там одесский Привоз. На заднем плане — мандарины, на переднем — они же, разрезанные на половинки. У девушки со смазанным лицом — соковыжималка, во льду — бутылочки 0,33 с готовым соком. Пятнадцать рублей. Налетай!

 

А это — бар на нашей улице. Называется «А почему бы и нет». Припакованные мотоциклы — это тех, кто приехал в ночь наебениться. Вывод: Чиангмай — замечательный город, и он очень мне понравился.