Интернет вообще маленький, а паттайский — тем более, но всё-таки стоит рассказать, как я в пятницу утром ходил на собеседование, потому что это, конечно, смех сквозь слёзы.
Несколько дней назад, возвращаясь с пляжа Джомтьен улицей Тепрасит, я обратил внимание на вывеску «Аргументы и факты», прикреплённую над входом в один из классических тайских трёхэтажных домиков. Немного даже поразился. Дома нашёл их сайт — aif-thailand.ru, на сайте — адрес главного редактора Алексея Башаркина. Написал ему, не нужны ли «АиФ Таиланду» одарённые распиздяи и пьяницы. Учитывая общую южную расслабленность, главный редактор ответил молниеносно и попросил выслать ему моё резюме. Я молниеносно выслал, потому что не каждый день выпадает шанс устроиться на работу в Паттайе, да ещё и по специальности. На этом, как вы поняли, главный редактор Алексей Башаркин замолчал навсегда. Я представлял себе немую сцену в его кабинете, когда господин Башаркин прочитал мой послужной список и охуел от того, с кем ему придётся иметь дело. Да, за несколько послекризисных лет мне уже не один человек сказал, что я — overqualified, и это отпугивает, но что поделать? Соврать в резюме, что последние двенадцать лет я работал контент-менеджером сайта аптеки «36,6»?..
Каково же, так сказать, было моё удивление, когда через три дня Алексей Башаркин позвонил мне и позвал на собеседование. До этого, решив, что он пропал без вести, я уже начал посматривать в сторону острова Самуи, куда захотел бежать из шумной Паттайи, и даже подыскал там себе домик, где собрался провести около трёх месяцев, но господин Башаркин одним звонком смёл остров Самуи если не с лица земли, то из моих планов точно. Устроиться на работу в Индокитае было моей мечтой, и вот этот прекрасный человек, подумалось мне, возьмёт и завтра воплотит её в жизнь. Я приплясывал от нетерпения, а в ожидании завтрашней встречи даже решил не напиваться накануне.
Ничто не предвещало беды, дома меня ждал тихий семейный вечер с ужином, маленькой бутылочкой рома «Sang Som» и пивом, но в него ураганом ворвался Руслан. Руслан — это мой украинский друг, который вот уже несколько лет живёт в Таиланде и прекрасно здесь себя чувствует, не желая возвращаться на родину. Я его понимаю. Это всё замечательно, но он ворвался в мой вечер накануне важнейшего в моей жизни собеседования.
А надо сказать, что мы с Русланом, хоть и живём через дорогу друг от друга, видимся крайне редко. У него вечно случается какая-нибудь хуйня: то интернет пропадёт, а у меня в это время телефон сломается, то девушка заболеет, то вообще, стыдно сказать, дела какие-нибудь. Мы и рады бы встретиться да выпить, но всё не складывается. И именно потому, что встречи наши так редки, да плюс в компании ожидались три девушки, одна из которых свободна и красива, я не раздумывая согласился примчаться на пляж Джомтьен, где ожидалась весёлая пирушка.
Выпивать на берегу ночного моря, когда волны хватают тебя за пятки, я научился в компании с Андреем, с которым мы покорили северный Таиланд, Лаос и Камбоджу. Это завораживает, затягивает, и счёт выпитому теряется, потому что вокруг охуенно красиво и совсем не до того, чтобы считать пустые бутылки. В этот раз я приехал к готовому столу и мы ещё два раза ходили за добавкой в магазин «7/11». Это только в пуританском Бангкоке выпивку заканчивают продавать после полуночи, а свободолюбивая и растленная Паттайя хуй ложила на этот запрет и спаивает русских туристов круглосуточно. За «Сангсомом» шёл «Сангсом», потом ради остроты ощущений его было решено разбавить «Хонг тонгом», а под занавес на столе оказалась бутылка «Blended 285». Уж не знаю, как у местных классифицируется это пойло, но привкус у него такой же гадкий, как у виски. Будем считать, что это оно и было.
Чтобы вы представляли себе глубину оскотинивания, скажу, что на последней бутылке начался традиционный хохлосрач — «в» или «на». До этого, кстати, нам мог позавидовать любой мажор: вечер держался на удивительном позитиве, все были радостны, веселы и довольны, шутили, смеялись и были настроены чрезвычайно благодушно. Тем неожиданнее было, что на пресловутой последней бутылке ко мне сзади подкрался мужик и ёбнул меня по голове мешком с чем-то тяжёлым. Наверное, не надо мешать виски с ромом, но кто же мог в тот момент достучаться до меня с этой трезвой мыслью. Каким-то образом мы снялись с пляжа и перебрались на район. Свободная и красивая девушка тем временем давным-давно ушла домой, и ни одна сволочь в виде меня её не проводила. Закончилось это всё где-то между четырьмя и пятью утра. То, что будильник заведён на десять, к тому моменту знал уже только будильник.
Люди, выпивающие лишнего, но редко, на моём месте проснулись бы с головной болью и поклялись бы сами себе больше никогда не выпивать у ночного моря накануне важного собеседования. Но я не из этой породы. Во-первых, я не проснулся, а очнулся, а во-вторых, не с головной болью, а в состоянии полного охуения, как будто знатная попойка завершилась около получаса назад. Следующий час я занимался очень увлекательным делом: реагировал на будильник, переводил его на десять минут вперёд и снова проваливался в забытьё. Так подошло время собеседования, и дальше медлить уже было нельзя. Зная южную расслабленность и отсутствие такого понятия как пунктуальность в принципе, опоздание в двадцать минут я вообще не счёл за опоздание. Благо редакция находилась на моей же улице, в пяти минутах езды на маршрутке.
Думаю, что ни одна зубная паста в мире была бы не в силах побороть тот выхлоп, которым я загрязнял окружающую среду. Алкоголь выливался изо всех моих пор, но внутри его всё равно оставалось достаточно, чтобы чувствовать себя ещё не протрезвевшим. Вид я имел лихой и придурковатый.
К чести главного редактора Алексея Башаркина надо сказать, что он оказался удивительно пунктуальным человеком, то есть, не дождавшись меня, опёздола, укатил куда-то через двадцать минут после начала назначенной встречи. Вместо него со мной пообщался обтатуированный мужчина, представившийся Дмитрием. Вся неловкость от моего состояния пропала тут же, когда, войдя в кабинет на втором этаже, я увидел у Дмитрия на столе початую бутылку пива «Leo». Это был бы хороший знак, если бы Дмитрий сходу не спросил меня, есть ли у меня Фотошоп и программа для вёрстки. Тут Штирлиц насторожился и спросил, а зачем это мне надо, если чукча, так сказать, не верстальщик, а писатель.
Дальнейшее напомнило мне предотъездный Киев, когда в поисках работы я на какие только вакансии не натыкался. В Киеве за три-четыре тысячи гривен требовались люди, которые бы умели писать, верстать, дизайнить, продавать рекламу и раздавать газеты на выходе из метро. Таиландскому отделению «Аргументов и фактов» нужен был примерно такой же человек. Если быть точнее, то в «АиФ» был нужен дизайнер-верстальщик, а моё умение писать и редактировать тексты было засчитано большим плюсом, который тоже пригодится, потому что кому-то же тексты писать всё-таки нужно, так почему бы этим человеком не стал бы верстальщик. Или почему бы журналист-редактор в свободное от работы время не сверстал бы пару-тройку десятков полос.
На том и распрощались. Выйдя на улицу с чувством выполненного долга, я отправился домой — досыпать.