Прощай, раздолбанный, тёплый и гостеприимный Симеиз! Ветер дальних странствий надувает наши паруса и через магазин несёт нас на гору Ай-Петри.
У Саши Митяева в руках одно из лучших произведений Массандровского завода — красный мускатель. Вкуснее его только белый мускатель.
По пути к канатной дороге у побережья увидели заброшенный, по всей видимости, санаторий. Это какой же талант к бизнесу надо иметь, чтобы огромное здание на Южном берегу Крыма сделать невостребованным и превратить его в абхазские развалины.
На станции выянилось, что подъём на Ай-Петри на машине для пятерых по цене сопоставим с билетами на канатную дорогу. Кроме того, водитель пообещал остановиться в паре живописных мест, и мы поехали с ним, решив, что вот как раз обратно и спустимся по «канатке». Первым живописным местом стал водопад Учан-су. Путь к нему вёл сквозь красивейшие сосны.
Подход к водопаду огорожен забором с калиткой, которую, видимо, закрывают в особо торжественные моменты.
Пока мы втыкаем, напомню имена действующих лиц: Серёжа Мартынов по прозвищу Воробей, Саша Митяев, Люба и Федя Пономарёв.
Говорят, летом Учан-су почти полностью пересыхает и, наоборот, наиболее полноводен во время ливней и таяния снега. Так что нам, можно сказать, повезло: ливней не было, но и лето ещё не наступило.
Люба Борщевская вдохновилась вторым живописным местом — смотровой площадкой, с которой открывался вид на Ялту, расположенную почти у подножья горы.
Внизу — не какие-нибудь задрипанные кустики, а настоящие, полноценные деревья. Во как высоко мы забрались!
С каждым витком горного серпантина становилось всё холоднее, пока на вершине Ай-Петри, то есть на высоте 1234 метра, не настал полный дубак. Ветер, выражаясь поэтически, пронизывал до костей. Позируя, Воробей делал вид, что ему не холодно, демонстративно скинув куртку, но как только я закончил фотографировать, он тут же её надел. Мне же поверх футболки с длинным рукавом надеть было нечего (куртку я с собой опрометчиво не взял, потому что внизу, в Симеизе, было даже жарко), и холодная смерть, такой вот каламбур, была не за горами. Спаслись в кафе, где подкрепились и подпоились.
Обратно возвращались в тёплой кабине канатной дороги. Вся бортовая аптечка состояла из нашатырного спирта.
Навстречу нам поднималась вторая такая же кабина, наверху которой стоял мужик и проверял, не скоро ли порвутся тросы.
Окончательно отогревшись внизу, мы решили попробовать, насколько забористую вещь, расфасованную в спичечные коробки, мы купили наверху у незамерзающих татар.
После неё Любе Борщевской совсем расхотелось уезжать обратно в Киев.
Но ветер дальних странствий дул в Севастополь: на следующий день в городе должен был состояться военный парад, посвящённый Дню Победы (из-за которого наше задуманное недолгим путешествие по Крыму растянулось на девять дней). Мы приехали в Севастополь, бросили вещи в небольшой и на удивление уютной гостинице (отдельно мы отметили собственную систему отопления, благодаря которой можно было не бояться постоянно преследовавшего нас ночного холода) и поехали в Балаклаву.
Но фиг его знает, что могло нас там ожидать, поэтому на всякий случай я всё-таки прихватил куртку, ещё не до конца отойдя от ай-петринской стужи.
Так выглядела башня Донжон генуэзской крепости Чембало в мае 2008 года. Спустя два с половиной месяца из-за сильных дождей она наебнётся окончательно. «Таким образом, крепость, простоявшая около 700 лет, пережившая десятки войн и набегов, пала под ударами стихии»,— сообщили «Украинской правде» в Балаклавской районной государственной администрации.
Никаких отделанных дорожек возле крепости нет, поэтому мы там, блин, чуть ноги не переломали и не грохнулись в Чёрное море, пока спускались.
За совершенно не символическую плату туристов вывозят рыбачить в открытое море или доставляют до отдалённых пляжей.
А вообще, конечно, дух захватывает. И ветром сдувает, ага.
Наступило девятое мая. Мы с Сашей Митяевым наспех проснулись, сполоснулись, не опохмелились и рванули в центр города — смотреть на величественный парад. Впрочем, величественным его назвать было нельзя. Когда мы прибежали, военные только неорганизованно строились.
А вот от этой сцены я слегка прифигел. Такое впечатление, что офицеры собрались на лёгкую дружескую попойку. Пока старший по званию объяснял, кому куда вставать и как идти, товарищи капитаны решили наебнуть коньячку. Одно дело, когда на сдаче номера мы с Юрой Яроцким раз в полчаса делали по глоточку, чтобы работа шла живее, а другое — поддавать на, по-моему, более ответственном мероприятии.
Но тем не менее кое-как построились и немножко пошагали по улице Ленина. Жители выходящих на улицу домов вывесили на балконах российские флаги и снимали происходящее на видеокамеры.
На неофициальной части желающих кормили полевой кухней — гречкой с чем-то и наливали фронтовые сто граммов.
Севастопольцы, военные и, так сказать, члены их семей разбрелись по парку и устроились выпивать.
Детей, чтоб не мешали, предварительно загрузили на танк.
Пришла пора разъезжаться по домам. Саша Митяев, как барин, улетал из симферопольского аэропорта, куда я и поехал его провожать. Довольный стоит: в одной руке бутылочка водочки ноль семьдесят пять массандровский кагор и пакет с травяным чайным сбором, который он очень хотел выдать за пакет травы, во второй — настоящий крымский помидор кому-то в подарок. Видимо, фетиш.
Обнялись, расцеловались, да и разошлись. А я вот на таком вот ископаемом троллейбусе производства чехословацкого завода «Шкода» поехал на железнодорожный вокзал ждать поезда в родной Киев.
Уёбищный Крым, грязный, неприветливый и дорогой! Всё равно как-то так получилось, что не влюбиться в тебя невозможно. Поэтому навсегда не прощаемся. ;-)
